Анна отчаянно сопротивлялась, но удар выбил из нее дух. Она на несколько секунд потеряла способность дышать и полностью расслабилась. И этих мгновений оказалось достаточно насильнику, чтобы раздвинуть ей ноги и протолкнуть окаменевший член между половых губок.
Вовка, наконец, понял, что входит в девчонку и резко двинул бедрами. Почувствовал препятствие, которое легко было преодолено. "Ух, ты, девка!" , и он резко задергал задом.
Анна почувствовала, резкую боль внизу живота и поняла, что ее лишили девственности. Она прекратила всякое сопротивление и только стонала от боли в такт толчкам входящего в нее солдата. Солдат, из-за выпитого, долго не мог закончить. От боли и безысходности Анна заплакала. Тихо не в голос, слышались только ее всхлипы, тяжелое дыхание солдата и хлюпанье подавшей, наконец, женский сок вагины, который уменьшил боль.
Вовка чувствовал, что приносит немке боль каждым своим толчком, она стонала, и это еще больше распаляло его. Наконец, он почувствовал пульсацию в головке члена и понял, что близок к оргазму. Он просунул руки немке в подмышки, подхватил снизу за плечи и стал рывками дергать на себя в такт движению бедер. Девчонка заорала. Это так завело Вовку, что он заревел медведем и стал в каждом толчке струя за струей выплескивать в немку свою сперму.
Наконец, все было закончено. Русский излился в нее. Вытер член о переднюю половину разорванных трусиков. Встал и, не глядя на нее, ушел спать в свою комнату. Анна, опираясь рукой о пол, а затем стул медленно встала. В вагине саднило. По внутренней стороне бедра стекала струйка спермы. Солдат был молод и, у него видно давно не было женщины, так как он залил все ее лоно.
Она вспомнила наставления Гертруды и пошла в душ. Подмылась, промылась и проспринцевалась.
Потом немецкая аккуратность и рачительность заставила все убрать со стола. Спрятать недоеденное в подвал.
И только потом она пришла в свою спальню, закрылась на задвижку и попыталась уснуть. Но после всего, что произошло, сон не шел. Она встала, зажгла настольную керосиновую лампу. Потом села на постели, обняла колени руками и предалась горестным воспоминаниям и размышлениям.
Неужели этот кошмар будет повторяться каждый вечер или даже чаще. Ее снова и снова будут насиловать или она должна будет добровольно отдаваться русскому. Она повалилась на бок на кровати и снова расплакалась от безысходности. Наконец, сон сжалился над ней и смежил ее веки.
Глава 8.
Егор проснулся поздно. Солнце проглядывая сквозь шторы ударило в глаза. И от ощущения яркого света в глазах он и проснулся. Аккуратная, даже нарядная спаленка Гертруды со столиком, огромной кроватью и красивыми шторами на окнах, после ночлегов в лесу и в поле, показалась ему раем. И после вчерашнего вечера, который так прогнозируемо, но, тем не менее, чудесно зачкончился, Егор ощущал себя в раю. Как приятно просыпаться в спальне женщины, а не в окопе или землянке. Он встал, оделся до пояса и пошел умываться.
Из кухни доносились приятные запахи. Гертруда жарила яишницу. У нее в хозяйстве было несколько кур.
Егор вышел во двор. Быстро побрился и умылся. Немка из окна махнула рукой, зовя на завтрак. Наскоро позавтракав, пошел инспектировать свое воинство, также махнув рукой, попросил Гертруду следовать за собой.
Сначала зашли на подворье Мартаы Шлиппенбаум. Увидев улыбающиеся лица и хлопочущую вокруг Семы Марту, Егор одобрительно хлопнул его по плечу — "Молодец, парень". Забрав Сему, который один понимал немецкий язык, пошли дальше.
Зайдя во двор Анны Шульц Егор сразу понял, что здесь нелады. Вовка сидел со злым лицом на лавке и затягивался папиросой. Анна с каменным лицом пыталась наколоть дров.