— Ну, что ты зад, я и без того вижу, — глубокомысленно признал Никанор Иванович. То ли совершенно искренне не догадываясь о произошедшем под партой, то ли с иногда свойственной таким грубым людям мудростью решив не акцентировать на этом своё внимание. — Но думать всё-таки не мешало бы не задом, а головой. По крайней мере, когда ты на уроке.
Преподаватель склонился уже над её тетрадью.
— Ты, Щеглова?
Катя меж тем стыдливо отстранила от Костиных брюк свои тонкие пальцы и постаралась незаметно отереть их об юбку.
Никанор Иванович покачал головой.
— Похоже, что совместное соседство не идёт вам на пользу. Придётся всё-таки вас рассадить.
— Не надо, Никанор Иванович, — произнёс вдруг Свиренков. Выговаривая слова не вполне уверенно, словно заново учась речи. — Мы… сейчас возьмёмся за ум. — Он смотрел на Катю. — Правда.
Преподаватель лишь хмыкнул.
По окончании урока, на всём протяжении которого Катя лишь с превеликим трудом заставляла себя сосредоточиться на цифрах и квадратных скобках, она вновь поймала на себе Костин взгляд.
— Скажи, — вполголоса произнёс он. Глядя на неё не то с удивлением, не то со странным смущением. — Ты бывала когда-нибудь в клубе "Талейран"?
Пряча глаза, Катя покачала головой.
Она вообще была не очень тусовочной девочкой. Её никто никогда не приглашал в какой-либо клуб — тем более кто-нибудь вроде Свиренкова.
— Может, махнём как-нибудь? — Костя сглотнул слюну. — Например, сегодня часам к пяти?
Катя не сразу поверила своим ушам.
— Вот, стало быть, как, — резюмировал голос из динамиков.
Фэйли не посмела поднять взгляд.
— Видео получилось длинным и я просмотрел его целиком — включая занятный обмен репликами на переменке. Хорошо, что ты, в полном соответствии с моими инструкциями, не стала извлекать из-под парты телефон прежде максимального времени истечения записи. Хотя, может, ты просто постеснялась?
Она промолчала.
Повисла средней продолжительности пауза. После чего прозвучал исполненный усталости вздох.
— В клуб-то хоть сходили?
Краснея, Фэйли кивнула.
Ей не хотелось подробно говорить об этом, но отмалчиваться, лишь распаляя любопытство Шантажиста, едва ли имело смысл. Клуб "Талейран" запомнился восьмикласснице Кате Щегловой не особенно хорошо, поскольку внимание её было сосредоточено преимущественно на её спутнике. Тот, надо отдать ему должное, вёл себя по-джентльменски — своим поведением не особо напоминая Кате о тех сакраментальных обстоятельствах, при которых было назначено сие свидание. Выяснилось, что он, как и она, ненавидит сериал "Баффи", но любит киберпанк и особенно киберготику.
— Чтобы подцепить парня, нет ничего проще, чем быть шлюхой, — промурлыкал философски голос. — Вот чтобы удержать его — что гораздо сложнее — тут уже следует убедить его, что шлюха ты лишь только для него одного.
Фэйли промолчала и тут.
— Ты не планируешь, часом, пригласить его к себе?
Школьница вздрогнула.
— Зачем? — приподняла голову она.
— Ну, скажем, — в голосе вновь появились мурлыкающие интонации, — мне было бы интересно услышать, о чём вы воркуете, так сказать, в режиме реального времени. Мне очень давно не доводилось видеть реальные проявления реальных чувств.
Щёки восьмиклассницы медленно начали алеть.
— Ты не думай, — поспешно добавил собеседник, — я не стану вас — в смысле тебя — долго мучать. Просто пригласишь его к себе в комнату минут на десять, при включенной и упрятанной веб-камере с установленным пошире углом обзора, а я полюбуюсь немного. Если мне надоест или если я увижу, что ты от смущения вообще ни единого слога не можешь связать, то кину тебе на мобильный телефон сигнал отбоя. Переключи, кстати, телефон в режим вибросигнала — чтобы собеседника твоего понапрасну не всполошить. Идёт?
Катя молчала; грудь её от взволнованного дыхания то поднималась, то опускалась.
Отказаться?
Но вопрос "Идёт?" явно риторический.
Согласиться?