Николай Дмитриевич раздвинул диван, застелил его и предложил Андрею раздеться. Тот с трудом медленно начал раздеваться. Николай Дмитриевич стал помогать ему. Когда он расстёгивал брюки, то рука его надолго задержалась на бугорке в плавках Андрея. Андрей смотрел на происходящее отрешённо, будто это происходило во сне.
Николай Дмитриевич уложил его, выключил свет, оставив гореть только ёлочную гирлянду, разделся сам и, дрожа от волнения, лёг к Андрею.
Андрей не спал, но и не бодрствовал. Ему ничего не хотелось, всё воспринималось из какого-то далека. Равнодушно, почти ничего не чувствуя, он принимал ласки Николая Дмитриевича, смотрел, как он снимает с него плавки, сосёт член. Также бесчувственно перевернулся на живот и раздвинул ноги. Николай Дмитриевич подложил под него подушку, смазал чем-то отверстие в попе и осторожно вошёл в него+
Боль несколько оживила Андрея, ему захотелось, чтобы она прекратилась, но было ужасно лень что-либо делать и даже говорить. Медленно он повернул голову и увидел восторженное лицо учителя, потом его тело на своём. Наконец-то до него стало доходить, что происходящее не хорошо.
Не надо, произнёс он. И даже сделал движение плечами. Николай Дмитриевич ещё плотнее прижался к нему всем телом, страстно зашептал о своей любви, и что скоро всё кончится.
Андрей погрузился в полудрёму. Он одновременно видел какой-то сон и чувствовал, как Николай Дмитриевич вынул член и спускает ему на попу, как размазывает по попе и по спине спущёнку. Потом уснул.
Пока он спал, Николай Дмитриевич позвонил его родителям. Трубку взял отец и легко поверил, что звонит отец одного из одноклассников, у которого ребята отметили Новый год, и согласился, что выпившему Андрею лучше переночевать у них.
Под утро Андрею приснилось, что он очень хочет в туалет, ищет и не может найти, и вот нашёл, но тут сон прервался, стало легко, и он проснулся. Спросонья с трудом ориентируясь, он нашёл туалет. Боль в попе, когда он сидел на унитазе, удивила его, потом он всё вспомнил. Он вскочил, схватил, попавшуюся на глаза швабру и влетел в комнату. Света в комнате не было. Сквозь плотные шторы с трудом проникал слабенький свет. Пока Андрей нашёл выключатель, пыл его поослаб.
Николай Дмитриевич голый стоял между стеной и шкафом с подушкой в руках. Испугано быстро говорил он, перескакивая с русского на немецкий, что всё будет хорошо, что всё утроится, и никто ничего не узнает, что он отработает свою вину, что он подумал, что Андрей уже много раз этим занимался, раз не возражал.
Ну, как мне было понять, что тебе этого не хочется? Ты же не только не сопротивлялся, ты ничего не сказал даже. Всё делал спокойно, как будто это для тебя нормально. Я-то в чём виноват? Как я мог узнать, что у тебя это в первый раз? Ну, хочешь, я буду бесплатно заниматься с тобой? Если хочешь, оттрахай меня, чтобы тебе обидно не было.
Андрей успокоился, бросил швабру и начал разбирать свою одежду.
Куда ты пойдёшь в пятом часу ночи? Оставайся, ложись спать. Утром, метро откроется, и поедешь, педагог вылез из своего убежища, бросил подушку на диван и подошёл, взял из рук Андрея плавки, положил их обратно на стул, вдруг присел и взял член Андрея в рот.
Андрей дернулся, было оттолкнуть его, но член встал, и вдруг сильно "захорошело". Он внезапно раскраснелся и позволил увлечь себя на кровать, где сосание прерывалось ласками и поцелуями, а потом перешло в трах. Кончив в попу Николая Дмитриевича, Андрей отвернулся и быстро снова уснул.
Проснулся он в половине девятого оттого, что Коля опять сосал у него. Немного подождав, Андрей развернул его попой к себе и стал тыкать членом в попу, пытаясь войти. Коля сам направил член куда надо, и через минут десять Андрей второй раз в жизни кончил в живого человека. Такой вот получился у него первый настоящий секс.