ЭПИЗОД 4. ЛЯГУШОНОК.
Не помню, успел я рассказать или нет: с собой в больницу я взял только две игрушки, зато самых любимых — лягушонка и ёжика. Лягушонок был резиновый и зелёный, с вытянутыми в прыжке лапками, и удивительно походил на настоящего. Ёжик же ни своими размерами ни цветом совсем не был похож на живого — маленькая жёлтенкая целлулоидная игрушка за 10 копеек! А любил я его даже больше, и как раз для прогулок он вполне подходил, так как в отличие от лягушонка легко помещался в кармане курточки. Но раз просит девушка — почему бы и не прихватить квакунчика?
Больница располагалась в лесопарковой зоне, и большинство не занятых процедурами больных стремились покинуть надоевшие стены при первой возможности и слиться с природой. Я быстро отстал от компании девушек, так как увлёкся ловлей трутней, которых я этим летом научился запросто отличать от пчёл.
"Парень, ты чё — лягуху поймал?" — передо мной стоял пацан на голову выше меня. Вся его грудь была перебинтована. "Нет, это просто игрушка!" — Вдруг он вытаращил глаза, слегка присел и хлопнул себя по ляжкам: "Ой, что я придумал! Одолжи-ка мне своего лягушонка — мы сейчас такой шухер устроим! Да не бойся, я не убегу — вот взамен пока ты мой шлем бери — да хоть насовсем, я уже почти научился такие делать, и Серёга обещал помочь!" — Он снял со своей головы красивую шапку из газеты и надел на меня.
Газетные шлемы были фирменным изделием в нашей больнице. Я, конечно, и до больницы видел разные пилотки из газет, и даже сам мог сложить что-то вроде "наполеоновской шапки", но всё это нельзя было и близко сравнить по совершенству с изделиями местных мастеров. Ещё вчера я приметил шлемы у мужчин, а подробно рассмотрел сегодня на зарядке, и мне просто безумно хотелось иметь такой же. Понятное дело, я согласился.
Прямо за больницей, если не сворачивать налево вниз к прудам или направо на гору, раскинулись многочисленные поляны со множеством цветов, куда все больничные девчонки бегали их собирать и плести венки. Туда мы и направились. Нам сразу повезло — на краю полянки копошилась румяная девочка лишь немного старше меня. Как и большинство детей, она была одета лишь в пижамные штаны, закатанные выше колен. "Слушай, а мы лягушку поймали, хочешь — покажу?" Пацан взял моего лягушонка за заднюю лапу и стал так здорово шевелить его, что даже мне он показался живым. Девчонка опасливо подошла к нам. Вдруг пацан оттянул резинку её штанов и бросил туда лягушонка. Девчонка завизжала и быстро спустила штаны ниже колен. Широко расставив ноги, она пыталась найти лягушку, но пацан, конечно, первым схватил игрушку: "Бежим!" — "А-а-а, дураки!" — только и успела прокричать девчонка; догнать нас со спущенными штанами она даже не пыталась.
"Ну как, здорово? Видал, какая у неё писька? Меня Кешкой зовут, со мной не соскучишься! А тебя как?" — "А я — Димка!" — "Ну чё, пошли дальше?"
"А я видела, а я видела! Можно и я с вами?" — нас догнала девчонка лет восьми. Её прямые светло-русые волосы были коротко подстрижены, угловатое тело загорело до черноты, так что вначале я её принял за мальчишку. Кешка огорчился: "Отстань! У нас пацанские дела!" Он резко изменил направление и полез куда-то через кусты напролом, я за ним, но и девчонка от нас не отставала: "Тоже мне — пацанские дела, с девчонок трусы снимаете, я всё видела!" — "И ничего ты не видела — они сами снимают, я волшебное слово знаю!" — "Ишь ты какой — ну-ка меня заколдуй! Врешь ты всё и не краснеешь!" — "Отстань, говорю, а то сейчас самой лягушку в штаны суну!" — "Ой, испугал — да хоть змею суй!" — "Вот пристала! Хорошо, если выполнишь наше условие, то берём в компанию!" — "Ага, сейчас придумаешь — мороженого принеси, или шприц укради — побежала я, как же!" "Ну зачем — просто если сможешь снять штаны быстрее нас с Димкой — берём в компанию! По-честному, на "раз-два-три" — слабо?" — "Подумаешь, да пожалуйста!"
Кешка почему-то повернулся к девчонке задом, и на счёт "три" мы все дружно спустили штаны. Лишь узкая полоска тела на месте трусиков у девчонки оказалась незагорелой. Валики вокруг щелки между её ногами были беленькими и пухлыми, вообще её писька казалась непропорционально большой. Сама же девчонка глаз не могла оторвать от голой кешкиной задницы и заливисто смеялась, не обращая ни малейшего внимания на мой писюн. Кешка слегка обиделся и натянул штаны: "Ладно, чего ржёшь, пошли! Я — Кешка, это Димка, а тебя как звать?" — "А меня — Майка!"
Почему-то это имя мне показалось очень смешным — ещё бы трусами назвали! И теперь уже я как-то грубо, по-козлиному засмеялся. Майка фыркнула: "Ну и дурак!" — а Кешка примирительно сказал: "Не обижайся на него, он ещё маленький! Это имя такое есть — Майя, а уменьшительное — Майка, понял? Айда, сейчас вон ту толстую наколем!"
Я уже было надулся за "маленького", но потом вспомнил, что сам зря обсмеял Майку, и решил пока своего лягушонка у Кешки не отбирать, тем более, что смотреть, как испуганные девчонки снимают свои штанишки мне очень понравилось. Сам бы я ни за что не решился повторить кешкин трюк, да честно говоря и не смог бы.
Следуюшей нашей жертвой оказалась толстая девчонка лет, примерно, шести. Когда она сняла штанишки, Майка аж запрыгала от восторга, заразительно смеясь и хлопая в ладоши. Девчонка сначала растерянно переводила взгляд с меня на Кешку и с Кешки на Майку, а затем скуксилась и громко заплакала. Так и стоя голяком, она кулаками размазывала потоки слёз по щекам, и басовито канючила: "К маме хочу, не хочу в больницу! Мама-а-а!" Теперь уже Кешка с Майкой бросились её утешать, но девчонка всё не унималась. Её толстая попа покрылась крупными красными пятнами, слёзы текли уже аж по выпуклому животу.
Наконец Кешке удалось с трудом натянуть на неё штаны, а Майка откуда-то достала и дала девчонке две конфеты — всё тех же злополучных петушков на палочке — одного рубинового, а другого оранжевого. Это произвело на плаксу волшебное действие — её слёзы моментально высохли, она сняла с конфет прозрачные обёртки и стала сосать поочерёдно обе сразу, держа их в разных руках. Наша компания поспешила "сделать ноги".
Немного погодя Кешка сказал: "Ладно, давайте больше не будем трогать малышек, пусть себе пасутся! Пойдём вон к той, с бутылкой, приколемся!" — на краю полянки собирала цветы высокая худенькая девочка с двумя красными бантами в косичках. Она тоже была в одних пижамных штанах, но через плечо у неё висела какая-то бутылка на верёвке. Тело девчонки было удивительно бледным, я даже не понял: синеватым или зеленоватым?
Кешка повторил свой трюк, девчонка лишь устало ойкнула и быстро спустила штаны ниже колен. Мы все замерли от неожиданности: прямо из её письки выходила пластмассовая трубка, другим концом опущенная в бутылку. Кешка, конечно, опомнился первым: "Слушай, девочка, тебя как зовут? Ты не бойся, мы просто пошутить хотели — это игрушечная лягушка, вот сама пощупай! А что это у тебя такое?" — "Это катетер! А меня Ирой зовут!" — девчонка успокоилась, и стала дёргать за лапки моего лягушонка, так и стоя без штанов. На её лице появилась обезоруживающая улыбка.
"А что такое — катетер?" С каким-то привычным терпением, хотя и без особого желания, девчонка раздвинула свою письку, и мы увидели, что внутри её неглубокой пещерки трубка входит прямо в тело девчонки непонятным образом. Неужели ей прокололи дырку?
"Вот видите — прямо в мочевой пузырь идёт!" — "А писать как же?" — спросила Майка. "А никак — всё прямо в бутылочку течёт, а потом я в туалете выливаю. А могу и просто в кусты, даже и туалет не нужен! Только по-большому и захожу! Да вот трёт эта трубка сильно, особенно в штанах неудобно! Вот видите, какое всё красное! Не дождусь, когда уже её снимут!" — "А давно это у тебя?" — "Да как с мотоцикла упала — уже три месяца! Сначала, конечно, стыдно было, а потом привыкла. В нашем отделении почти все так ходят — и мальчишки, и тётеньки, и мужчины даже!" — "Ух ты! А откуда же у мальчишек трубочка выходит?" — спросила Майка. "Вы что — глупые? Из письки, конечно!" Тут Кешка почему-то покраснел и пробурчал: "Ну ладно, ты бы надела штаны, а то вдруг увидит кто!" Девчонка спокойно оделась: "Смешные вы! Да меня каждый день три раза осматривают, и ещё процедуры всякие! Вот напугал — УВИДЯТ! Лучше помогли бы мне с кем-нибудь одеждой поменяться — у нас в урологии все дети в халатиках: и девочки, и мальчишки даже, только мне и Лизке не досталось, а как с трубкой в штанах ходить? Натирается всё и болит — вон писька какая красная! Я же не могу в 9 лет голая ходить!"
"А как мы тебе помочь сможем?" — "Ну я же говорю, у нас у многих мальчишек — халаты. Вот и помогите уговорить поменяться! Как раз тут один такой Вовчик недалеко стрекоз ловил!" — "Ха, да это мы запросто! Погнали искать Вовчика!"
Вскоре мы увидели пацана, который действительно был одет в девчачий халат. На носу у Вовчика красовались большие очки, он увлечённо ловил стрекоз и бабочек. Ира робко подошла к мальчишке: "Слушай, Вовчик — я согласна, давай меняться: я тебе штаны, а ты мне халат, как и договаривались!" — "А почему сразу не поменялась? Я теперь уже и в халате привык!" — "Почему-почему — ты же сам пристал, чтобы тебе катетер показала, вот я и не захотела!" — "Ну и не показывай! Мне уже Светка показала, и за просто так!" — "Подумаешь! И у меня смотри хоть сто порций, только я могу тебе штаны дать, а Светка сама в халате!" — "А что это с тобой за толпа?" — "А это мои свидетели, чтобы ты не обманул, и они тоже твой катетер посмотреть хотят!" — "Хорошенькое дело! Почему это я должен перед всеми штаны снимать? Хотя ладно — если только девчонки покажут то место, куда вам катетер вставляют, тогда согласен!" — "Это как это?" — спросила Майка, подходя к Вовику. "Ну — с пацанами всё понятно — в писюн засовывают, а у девчонок-то ничего не торчит — куда совать?" — "Во-первых, Димка не девчонка, а мальчишка, а во вторых — если ты и правда нам покажешь, откуда у тебя трубка выходит, то можешь всю мою письку смотреть сколько угодно, только руками чур не лезть! А договор дороже денег!" — "Договор так договор, только пойдём подальше, а то ещё застукают!"
*****
Проходившие мимо нас пацаны обычно лишь ненадолго останавливались, гигикали и бежала дальше, а вот девчонок становилось всё больше. Соответственно количеству возрастало и их нахальство — если сначала они просто старались заглянуть пацану между ног, не касаясь его, то теперь одна из них стала просто тянуть его за руки, чтобы увидеть получше, что он там прячет. Наконец-то он не выдержал: "Ну что уставились-то? Писюна никогда не видели? Завидно вам?" — он убрал руки за спину: "А вот так можете?" — он стал быстро вертеть бёдрами вправо и влево, отчего его писюн с яичками замотылялись и стали смешно шлёпаться о тело. Девчонки засмеялись. Тогда он стал вертеть писюн руками, вытягивать его и всячески вихляться. От таких манипуляций его стручок почему-то стал расти прямо на глазах, и заторчал прямо вперёд слегка крючком. Тогда пацан выпятил его и стал двигать кожицу на нём назад и вперёд. Вдруг из кожицы выскочил почти красный шарик с дырочкой посередине. Девчонки дружно рассмеялись. Пацан, похоже, и сам опешил, он стал запихивать шарик назад под кожу, но ничего у него не получалось. Девчонки уже покатывались со смеху.