"Воюешь, Семёновна?" — рядом с голой нянькой откуда ни возьмись появился дядька в комбинезоне, наверное — кочегар, подумал я. "Ой, Петрович, напугал! Подглядавают, бесстыдники, девчат смущают! А что будет, когда женщин мыть начнём — тут все кобели сбегутся! И дверь закрыть нельзя — ведь задыхаемся совсем!" Сама Семёновна и не думала смущаться, а наоборот, повернулась лицом к кочегару, уперев руки в боки, и как-то кокетливо переваливаясь с ноги на ногу. "Ну дык это я могу покараулить — вам, кстати, лифтёры-то не требуются?" — "Ты чё мелешь, каки таки лифтёры?" Нянька зачем-то приподняла одной рукой свою большую тяжелую грудь, как бы взвешивая её на ладони. "Ну как — лифчик расстегнуть, спинку потереть — мало ли?" — "Глядите-ка, и он туда же — охальничать!" Семёновна хотела и кочегара стебануть полотенцем, но тот легко увернулся, и в свою очередь звонко шлёпнул няньку ладошкой по тугой попе. Девчонки, стоявшие со мной рядом и тоже видевшие этот поединок, дружно захихикали. Погонявшись для порядка за Петровичем, нянька вернулась в душ.
Внезапно рядом со мной раздался вскрик, и я повернул голову. Высокая и худая очень бледная девочка немного постарше меня падала навзничь как в замедленном конопоказе. Я и моргнуть не успел, как раздался глухой неприятный удар головы о бетонный пол, от звука которого волосы у меня встали дыбом. Я так и не понял — показалось ли мне, и или на самом деле, но в душевой наступила зловещая тишина; все смотрели на неудачно упавшую девочку. Её лицо в мгновение ока приобрело какое-то мертвецкое выражение, всё обнажённое тело моментально стало каким-то жалким и не просто бледным, а сине-зелёным.
Первой очнулась Зиночка. Она рванулась к девочке так, что колпак с головы слетел; очень бережно Зина подняла девочку на руки и метнулась к двери: "Я в процедурную!" — "Куда же ты, хоть халат накинь!" — две женщины успели ловко набросить на плечи Зиночки неведомо откуда появившийся халат, но он тут же свалился вниз, на что девушка не обратила ни малейшего внимания, самозабвенно спасая пострадавшую.
"Ой, бабоньки, да как же это!?" — "Как же — как же, больные ведь они, да ещё дети! Вот и поскользнулась, сердешная — здоровый бы удержался, а дитё хворое — прям на каменный пол затылком!" — "Бабы — будем повнимательнее! Не расслабляемся — ведь надо всех помыть сегодня, а так мы и до вечера не управимся!"
Мывшая меня тётка с таким усердием стала работать мочалкой, что ни на что другое я уже отвлекаться не мог, лишь успевал жмуриться, и уже буквально через минуту оказался в куче голозадых девчонок, получавших пижамки. Подошла моя очередь, и из окошка мне ловко выкинули розовую вкусно пахнувшую пижамную пару. Я оторопел: "Тётеньки, да вы что?!!! Я же мальчик, мне голубую надо!" Из окошка устало высунулась женщина с большими голыми грудями и окинув меня взглядом, сказала: "Красотуля, ну посиди на лавочке — я поищу!" Вскоре ко мне присоединилось несколько девчонок в одних курточках — пижамные штанишки оказались для них слишком малы, и нянечки искали замену.
Нашу палату помыли, в раздевалку гурьбой ввалились другие девчонки и стали раздеваться. Хотя я и привык уже к виду их писек, но теперь опять удивлялся, открыв рот — до чего же они разные! У кого-то уже растут волосики, а у некоторых совсем нету, цвет волосиков тоже менялся от очень светлого до совсем чёрного; у некоторых между ног прятались совсем маленькие, незаметные щелочки, а у других письки были большими и пухлыми, у некоторых старших девочек из щелок сильно высовывались кожистые складки более тёмного цвета, даже у блондинок.
В раздевалку вбежала раскрасневшаяся Зиночка в чьих-то пижамных штанах, но голая по пояс, если не считать какого-то куцего полотенца. Прежде всего Зина сняла штаны, и выкинула их за дверь: "Володя, лови!" — затем и полотенце последовало туда же, а я как бы впервые увидел совсем не маленькие Зинины сисечки, неожиданно круглые и задорно торчащие вперёд.
"Ну, вроде пронесло — сам Николай Ефремович посмотрел Светланку — отделалась шишкой на затылке, ничего серьёзного, даже сотрясения нет, уже разговаривает! Правда, пару дней ей только лежать — всё из-за слабости получилось, уж больно девочка субтильная!" — Вдруг выражение лица Зиночки из серьёзного стало каким-то игривым и даже озорным: "Я-то даже и внимания вначале не обратила, что стою перед ним голая, как дура — а Ефремыч-то мужчина деликатный, вы же знаете — этой зимой только женился, и виду не показал, как будто так и надо! Только когда всё обошлось и я назад собралась, он с какого-то парня снял штаны и полотенце мне кинул: "Извините, Зиночка — Володя вас проводит, вы уж ему отдайте пижаму, ну ничего больше нету, всё в стирку сдали!" — "Тоже мне — деликатный, мог бы и свой халат девушке отдать!" — "Ото вы скажете — он тоже голый под халатом, а ведь дежурный врач — это же ответственность, понимать надо! Всегда наготове должен быть, тут ведь всякие случаи бывают! Другой бы просто наорал, да ещё и на смех выставил!" — "Ну шо такое вы говорите, уже скушно слушать! У нас же не какая-нибудь хаботская больница — всё культурно и прилично!"