У соседней койки вся процессия надолго застяла, рассмартивая сильно покрасневшую катюшкину письку. "Коллеги, вот как раз удачный повод объявить приказ Горздрава: во второй больнице обнаружен стафилококк, больше двадцати случаев вульвовагинита у девочек! По хорошему — карантин надо вводить, но вы знаете ситуацию! Никто нам не позволит закрыть больницу ни на минуту! Так что с сегодняшнего дня всех поступающих и выписывающихся — на осмотр к гинекологу, от двух лет и до ста включительно! И немедленно составляем график осмотра девочек — за три дня всех нужно осмотреть!" — "Иван Денисович, вы же сами понимаете — проблема чисто гигиеническая! Дети подмываться сами пока не умеют, да и условий нет, а тут ещё дефицит пижамок! Похоже, что все случаи заражения — от каловых масс! По всем нормам, да и по здравому смыслу в нашем климате ежедневный душ просто необходим — давайте хотя бы для девочек организуем!" — "Как вы себе это представляете, Эмма Васильевна, кто персонально будет этим заниматься? У нас не хватает пятерых сестёр и восьми нянечек! Нет, давайте ещё думать, искать компромисы!" — Вся врачебная толпа дружно вывалила из палаты — наверное искать эти самые компромисы (это грибы, что ли, такие? — подумал я) , а дети стали неторопливо одеваться, осваивая новые пижамки.
Не успели девчонки надеть штанишки после обхода, как в палату вошла совсем молоденькая незнакомая медсестра: "Девочки — все знают, кто на выписку? Одеваемся и быстренько за мной!". Из нашей палаты виписывали пятерых, в коридоре к нам присоединились ещё четыре девочки, и худенькая бледная медсестра повела нас куда-то в другое здание.
Уже во дворе меня удивило, что у многих гулявших вокруг этого здания женщин животы были просто огромными. Как оказалось, я был не один такой — одна из девчонок звонко спросила: "Ой, а чо это они такие пузатые все?" Девочки постарше на неё зашикали: "Ты што, дурочка, совсем ничего не понимаешь — это же беременные!" — "Ой, а чо это?" — "Чо-чо — через плечо и на охоту! Это у них детки в животиках!"
Худенькая медсестра завела нас в большую комнату, похожую на процедурную: "Серафима Никитична! Я детей привела на выписку!" — "Я в курсе, через пять минут заканчиваю, пусть пока в предбаннике посидят!" Девчонки быстро расселись на кушетки, стоявшие вдоль стен, затолкав меня в дальний конец к занавеске — все были старше меня и сильнее.
Занавеска была задёрнута неплотно, и я невольно заглянул в отгороженную часть комнаты. Там я увидел такое, что в дальнейшем глаз оторвать не мог.
В центре занавешенной части комнаты стоял высокий топчан, на который влезала абсолютно голая женщина с огромным животом. По краям топчана располагались какие-то железные стойки со скобами, на которые женщина положила свои очень широко расставленные ноги, выставив наружу огромную зияющую письку, отлично видную от громадного живота до самой попы. К ней подошла женщина в белом халате, на ходу вытирая руки: "Это у нас Сомова? Как настроение — опять кесарево, или самостоятельно попробуете?" — "Да я — што ж, это ж вы глядите, а если бы можно — то не резать!" — "А давайте-ка ещё раз родовые пути посмотрим — Таня, у нас где стерильные скобы?" — Врачиха взяла какую-то блестящую штуковину, вставила её женщине прямо в письку, и стала крутить большие гайки — почти как на моём велоке! Штуковина раздвинулась так, что образовалась огромная дыра внутрь женщины, куда руку можно было просунуть! К моему удивлению, беременная не плакала и даже не стонала — ей что, совсем не больно? Врачиха же принялась читать какие-то бумаги, а потом стала заглядывать женщине в письку, освещая сильной лампой — "Нет, Сомова, приговор окончательный: при вашем сложении ребёнок не пройдёт, так что будем резать. Но вам даже легче будет, вы же всё уже знаете!" — "Да я-то знаю, только не по людски как-то!" — "Ну уж это вы не выдумывайте, тысячи так рожают!"
Так вот откуда ребёнок вылезает! Это в такую-то дырищу он не пролезет? Хотя живот у женщины был действительно здоровенный — наверное, ребёнок слишком толстый вырос, решил я.
Беременная неловко слезла с кушетки, а на её место улеглась худощавая смуглая женщина и тоже положила ноги на стойки. Волос на её письке не было, щелка между ног была маленькой и аккуратной. "Абрамович? Как заживление проходит?" — Врачиха и этой женщине вставила в письку свою штуковину и тоже расширила вход. И эта женщина не стонала и не плакала. Врачиха долго ковырялась у неё внутри разными инструментами и наконец удовлетворённо сказала — "Ну тут всё просто замечательно, эрозии и след простыл! Одевайтесь!" Врачиха ещё раз тщательно вымыла руки и отдёрнула занавеску: "Все снимаем штанишки! Кто первый — вот сюда, на кушетку!"