На кухне я повернулась задом к окну. При этом тунику я вначале задрала себе на спину, но ощутив липкую кровь на спине от окровавленной туники, сняла ее вовсе, чтобы сильнее не испачкаться и бросила рядом на полу. Я была абсолютно голая. Сережа, не проявляя эмоций, истуканом смотрел на меня. Соски задорно смотрели вверх и совместно с грудью создавали иллюзию маленьких трамплинов, как для занятием фристайлом. На фоне загорелого тела мои белые интимные места выглядели притягательно и особенно беззащитно. Я ощущала себя маленькой девочкой, обнажившейся в школе на виду у всего класса. Я здорово возбудилась и захотелось еще сильнее унизиться перед Сережей, подчиниться его власти. Именно ЕГО власти, потому, что более безвольного ученика у меня еще не было в классе. В этом заключалось высшее наслаждение.
Ебаться нет, но позволить все остальное — да. Этого мне сейчас очень, до зуда в пизде, хотелось! Я стала в позу раком, положив голову на пол, выгнув спину, высоко задрав попку и широко раздвинув ноги. Мои грудки при этом расплющились на полу, слегка переместившись к лицу и бокам. При этом можно было наблюдать мои твердые соски, воткнувшиеся в линолеум пола и, покрытые "гусиной кожей" , темно-коричневые ареолы грудей. Грудь при этом слегка расплющилась об пол и визуально увеличилась до второго размера. Сережа молча жадно наблюдал за моими маневрами и нервно теребил у себя в кармане рукой. Яркий луч солнца освещал мои широко раскрытые во всей красе прелестные щелки.
Физически я чувствовала, как распахнулись мои большие половые губы, изрядно увеличившиеся от притока крови вследствие возбуждения. Это позволило влажным малым половым губам раскрыться и немного опуститься, обнажив беззащитный клитор, который застенчиво смотрел на окружающий мир. Капелька выделений, как сопля висела внизу половых губ, готовая еще наполниться соком и упасть на пол. Это я отчетливо видела, когда поворачивала голову назад и смотрела на себя между ног. Я ощущала невероятный кайф от своей полной развратной раскрытости перед моим застенчивым повелителем. Я могла полностью управлять им и получать только то, что сама пожелаю. Повелевать, отдаваясь!
Я уже стала забывать о поводе моего бесстыдного оголения. Сережа тоже. Он молча, теребя через карман брюк член, любовался моим унижением. Так продолжалось несколько минут, пока капля моих выделений смачно и очень громко не шлепнулась о пол в царящей на кухне полной тишине. Я опомнилась и приказала Сереже вымыть мне зад и достать из попки осколки. О, как он мыл мою попку! Поставив кружку между моих расставленных ног, он влажным бинтом нежно осуществлял омовение моего ануса. Казалось мать, только что родившегося младенца, моет его грубее, чем Сережа мою попку. Он клал влажный бинт на мой копчик и нежно проводил им вниз, неизменно задевая пальчиком мое анальное отверстие.
При этом пальчик на несколько секунд задерживался на моей дырочке, слегка надавливал на нее и двигался далее вниз, задевая половые губы. После каждого прикосновения пальчиком анального отверстия я вздрагивала, чуть-чуть выгибалась, грудь немного отрывалась от пола, совершала колыхательное движения и вновь с легким звуком "шлеп" падала на линолеум. Сережа благоговейно наблюдал за моими конвульсиями и, казалось, мог продолжать мое мытье бесконечно долго. Пришло три минуты. Боли от осколков почему-то не ощущалось вовсе. Очевидно, из-за возбуждения. Мне все очень нравилось, но хотелось еще более острых ощущений. Пора переходить к новым упражнениям!
— Ну, что кончил? — намеренно двусмысленно сказала я.
— Да, да.
— Ну, так выковыривай!
Положив две влажных руки на мои ягодицы, Сережа стал ковырять ногтем около моего ануса. Меня пронзила острая боль. Я вскочила, села на коленки лицом к Сереже так, что сосок моей груди проехал по его губам и, колыхнувшись, замер в трех сантиметрах от его губ.
— Ты что, очумел? Больно же.