Сашка перешел на страстный шепот. Мария Андреевна невольно — тоже.
— Мария Андреевна, я помогу сейчас юбочку снять. Одежда не должна стеснять при массаже…
— Сашенька, что ты… Я же голая буду совсем… Валюша войдет, Сергей…
— Никто не войдет… Никто… Валюша меня сама попросила… Сергей Иванович домой поедет… Вы у нас переночуете… Юбочка через голову снимается?
— Саша… Господи, что ты делаешь… Перестань юбку задирать… Стыдно же…
— У вас такое возбуждающее, такое упругое тело. Оно такое аппетитное, чего же тут стыдиться?
— Са — ша…
— Как приятно пахнет кожа у вас на бедрах через колготочки… Колготочки, они такие возбуждающие… Мария Андреевна, попку приподнимите…
— Сашенька, ну все, все, не надо. Не надо, что же это… Сейчас зайдут… Господи, позор-то какой. М-м-м!
— Машенька, тебе ведь нравится это… Нравится?
— М-м-м…
— Да ты же мокренькая совсем… Тебе нравится мой язычок у тебя в ротике?
— Са — ша, Са — ша, м-м-м…
— Машенька, туфельки у вас на ножках возбуждали меня весь вечер. Сейчас мы их снова наденем…
— О, Господи!
Сашкина голова прижималась к ногам Марии Андреевны, целуя лодыжки над одетыми туфельками, а затем стала подниматься вверх, целуя все новые участки ухоженных ног сорокапятилетней женщины. Мария Андреевна, повторяла:
— О, Господи, что же это… Господи.
Мария Андреевна почувствовала горячее дыхание молодого человека у себя в промежности, истекающей потом и соками ее возбужденного полового органа.
— Ножку, Мария Андреевна, поднимите… Теперь эту… М-м-х-х…
— Са! … Са! . . Ша!!! … Ой… Ой… А! . . О! . . Ой! . . А! . . А! . .
В спальне слышалось натруженное сопение Сашки, чья голова ритмично двигалась между согнутых в коленях и раздвинутых ног женщины. Его нос упирался в мягкий, заросший грубыми курчавыми волосами лобок Марии Андреевны. Мария Андреевна вытянув шею, словно бы стараясь приподняться с ложа, закатив глаза, издавала горлом отрывистые сдавленные звуки. Накаченные в фитнес-центре мышцы приподнимали таз, до судорог сжимали мясистые ягодицы, между которыми извивающимся червяком пробирался смоченный в скользких выделениях средний палец Сашки. Кровать уже ходила ходуном. Мария Андреевна охнула, с силой прижала к промежности Сашкино лицо, замахала бедрами как бабочка, сдавлено и протяжно застонала, громко пукнула и упала без чувств.
*****
После смерти отца, Сашка и Генка разменяли его огромную квартиру на две двухкомнатных. Переехав в другой район, Валентина решила сменить работу и устроилась на завод пластмассовых изделий, в бухгалтерский отдел.
Машинально заполняя длиннющую страницу на Экселе, Валентина вспоминала, как она оформляла заявление на работу в отделе кадров. Заявление она писала впопыхах, а сейчас ее донимало чувство, что в заявлении было что-то не так. Валентина остановилась и закрыв глаза, принялась вспоминать.
— Директору ООО… Веденину Сергею Ивановичу… от… Заявление… Прошу принять меня… Стоп! Веденин Сергей Иванович? Валентина встала из-за стола, вышла в коридор. Она подошла к большому красочно оформленному планшету в коридоре. Планшет был исполнен в духе застойных социалистических времен и рапортовал о трудовых, спортивных и прочих достижениях коллектива. На самом почетном месте она увидела фотографию с подписью: Сергей Иванович Веденин вручает призы участникам забега на приз…
Валентина смотрела на фотографию и не верила своим глазам. На фотографии был изображен ее дядя, брат мамы, Сергей Иванович. Вечером она рассказала об этом Сашке. Сашка удивился:
— А почему ты не знала, что он живет в нашем городе?
— Мама о нем рассказывала. Она с ним переписывалась, а когда умерла, то мы сразу переехали на новую квартиру, и все потерялось.
— Слушай, ты должна сходить к нему и все рассказать.
— Саш, ну неудобно как-то… Он подумает, что я набиваюсь в родственнички.
— Валька, ты дура. Он твой родной дядя. Он просто рад будет…
Валентина с утра записалась у секретаря на прием. Не успела она дойти до своего рабочего места, как ее начальница крикнула из своего угла:
— Валечка, тебя директор вызывает!
Валентина с забившимся сердцем, вошла в приемную. Пожилая секретарша тут же открыла дверь с золотой табличкой в кабинет директора. Навстречу из-за стола поднялся пожилой грузный седеющий мужчина. Он улыбнулся и громким поставленным голосом воскликнул:
— Валечка, это ты, что ли?
— Сергей Иванович, я, да… Я — Валя…
Сергей Иванович взял ее за плечи, усадил в кожаное кресло, сам присел на крепкий стол с зеленым сукном и весело разговаривая, принялся рассматривать Валентину. Готовясь на прием к директору, Валентина надела праздничную блузку и черную строгую юбку.
— Так это ты, все-таки! Я думал — вот совпадение какое… В бухгалтерии работаешь? У меня в бухгалтерии, а я и не знаю ничего. Вот это номер!
Валентина скромно, украдкой рассматривала своего дядю — директора. Дядя громко говорил, хлопал себя по пивному мешкообразному животу. Валентина своим шестым женским чувством внезапно поняла, что Сергей Иванович с удовольствием рассматривает ее всю: лицо, высокую грудь под блузкой и особенно ее гладкие полные колени, охваченные колготками и оттененные строгим отрезом черной юбки.
— Какая ты красавица выросла! Ну, давай рассказывай о себе!
В конце разговора Сергей Иванович подошел к ней, подал руку, помогая подняться с кресла и сказал:
— Поработаешь еще недельку — другую в бухгалтерии, а потом я эту старую мымру из прихожей спроважу на пенсию, и устрою тебя своим секретарем. Зарплата, разумеется будет раза в два выше чем сейчас. Ну как, согласна?
Валентина быстро освоилась в делопроизводстве и других, совершенно необременительных обязанностях. На завод часто приезжали партнеры из Венгрии, и здесь ей очень помогло знание немецкого языка, который она несколько лет преподавала в школе. В Венгрии же немецкий язык знают практически все деловые люди. Она с удовольствием краешком глаза наблюдала за реакцией Сергея Ивановича, когда она непринужденно заговорила с венграми. Сергей Иванович был ошарашен, венгры же реагировали с удовольствием. После этого дядя — директор снова поднял ей зарплату.
Валентина без труда чувствовала интерес, проявляемый к ней Сергеем Ивановичем. И с некоторым замешательством отмечала, что интерес этот не ограничивается только деловыми и родственными чувствами. Она видела, что директор буквально пронизывает ее, ласкает своим взглядом. Валентина стала одеваться элегантно, строго и вместе с тем сексуально. Она по-женски чувствовала, что возбуждает этого мужчину. И, по-женски, продумывала планы, как воспользоваться своим влиянием.
Она не хотела переигрывать, она не хотела банальных и пошлых отношений босса и секретарши, тем более, что босс был ее родным дядей. Она вспомнила, как старая секретарша мечтательно глядя на нее, говорила:
— Ах, Валечка! Мне бы твои годы! Я из директора веревки бы вила! Ну, да тут случай другой. Ты ему как дочка ведь. А Сергей Иванович до нашей сестры очень охоч был по молодости. Да ты не опасайся. Он — импотент.