На "зебре" на Ярославке лихач обдал меня водой из лужи. Стою, как оплеванный. Вдруг слышу и с ужасом вижу, как этот ненормальный задним ходом возвращается, резко тормозит возле меня и кричит с остервенением: "Ах ты, такой-сякой, я тебя выебу, чтоб в другой раз не мешал ездить! Из-за тебя в тюрьме сидеть!" И все тому подобное. Я стою — смотрю на него. Думаю: ну, наглец, я же на "зебре"! Я же беззащитный пешеход! Но его предложение меня соблазнило: "Согласен, говорю, выеби". Он кипит злобой, но, услыхав такое, кивает головой: "Садись! Поехали… Я же тебя мог задавить! Я еду на свой зеленый, ты должен стоять на тротуаре! Куда вас всех несет скорее перейти? Не успеете?!" И тому подобное. Выслушал урок безопасности движения. Выезжаем на МКАД, резко сворачивает в лес. Останавливается. Выеб отлично, но только в рот. Потом заботливо спрашивает: "Сам кончил?" Я понурился. "Давай, говорит, помогу". И сам хорошо мне отсосал и каким-то своим импортным фильтром мне даже в жопе поворочал, но очень мягко, ласково — кончил за милую душу. Договорились еще встречаться, назначил свидание тогда-то и тогда-то. Но не пришел. Больше я его не видел. Жаль, запоминающаяся была встреча.
Еще немного о работе транспорта. Сегодня встретил сразу несколько умных пожилых женщин. Автобус так дернуло, что я упал на пол. Поднялся, отряхнулся. Одна старушка говорит: "Держаться надо". Вторая: "Надо держаться". А третья прямо в упор, требовательно спрашивает: "Что же не держитесь?"
Старость — время глубокой мудрости.
Сегодня видался с Максимкой. Конец что надо, но интеллекта меньше, чем член у того африканского студента: Все-таки интеллект и в сексе нужен.
Купил с виду обычную книжку — дамский роман для поездок в метро. Еду, читаю. Вдруг у меня встает, причем на полную катушку: читаю про то, как молодой парнишка из Еревана мечтает об однокласснице, стоит перед зеркалом, дрочится, потом кидается на тахту и кончает несколько раз подряд, не притрагиваясь к пипиське рукой, просто трется о тахту: Я сам, когда был помоложе, кончал так же. Очень правдиво описано, реалистично. А надо выходить — следующая остановка моя. Что, думаю, делать? Книжку закрыл, оглянулся — кажется, все на меня смотрят. Остановка. Вскочил и, согнувшись, как будто укладываю книжку в дипломат, выскочил на платформу. Что, думаю, за книжку я читал? Остановился, вынул ее из дипломата. Она называется, блин: "Гамлет".
Быть не таким, как все, трудно, но иногда довольно весело.
Встретился мне грубоватый на вид мужлан. Стал делать мне глазами знаки, подмигивать. Я намек понял. Когда он шел, то стал оглядываться, иду ли я за ним. Ну, я пошел. Раз, думаю, я ему понравился, он мне нравится тоже. Иду за ним. Фигура ничего, рожа — нормальная… Сворачивает в общественную уборную. Что ж, думаю, ничего другого судьба нам, людям не таким, как все, не уготовила. Заходит в кабинку, дверь не запирает. Я — шнырк за ним.
А в кабинке — еще один. Я было рванулся назад, ан нет. Он за моей спиной дверь быстро захлопнул. Попался. Я стал прощаться с жизнью. А тот, третий, вдруг говорит шепотом: "Не бойтесь, он глухой, говорить не может. Вдобавок он чистый итальянец, по-русски ни бэ ни мэ. Я его переводчик. Он хочет вам пососать. Вы не возражаете? Он так соскучился по мужской ласке" : Я стою дрожу. Посмотрел на своего соблазнителя — его лицо мне уже не кажется грубоватым, оно светится надеждой. Вгляделся — и правда, похож на иностранца. Я немного успокоился. Встал на унитаз, расстегнул ширинку — он припал к моему шлангу, как к живительному источнику. Испуг у меня тут же пропал. Переводчик как стоял в уголку, возле трубы к унитазу, так и не двигается. Итальянец мне сосет с вывертами, я никогда и не знал, что с обыкновенным членом можно такое языком выделывать. Никогда не забуду, как он мне мочеполовой канал щекотал своим маленьким язычком, который у человека глубоко в горле. Удовольствие безмерное!
Потом снимает с себя брюки, жестом просит меня спуститься на пол, я встал с ним вровень — и он бережно налитую головку моего члена засунул себе под шкурку, которая у него растягивалась, как гуттаперчевая. Тут я от необычности сюжета и кончил. Он был счастлив! А переводчик так и стоит в своем углу и молча смотрит на наши утехи. Кончил я — тут он стал себе дрочить, я ему помог, и он тоже кончил.
Откинулся на стенку кабинки, улыбается блаженно и что-то мимикой объясняет переводчику. Тот ему в ответ тоже что-то говорит. Беззвучная лепота: Потом переводчик мне говорит шепотом: "Он спрашивает, сколько вы с него возьмете?". Я ему тоже шепотом отвечаю: "Одним поцелуем в его член". Тот ему перевел. Итальянец быстро снова снимает штаны, я присел на корточки и, благодарный за то, что мне сохранили жизнь, с большим чувством и расцеловал сто раз, и пососал его добрый, загорелый итальянский агрегат:
В бане увидел здоровенного парня, весь в мышцах, член небольшой, но толстенький, обаятельный. Понравился мне очень. Что, думаю, делать — как его соблазнить? Подходит он на весы — взвешивается. Я с ним. Глаз с члена не свожу. Волосы на лобочке пушистые после мытья, приятные, каштановые, их немного, но много, знаете, и не надо. И чем больше на него смотрю, тем больше его хочу. Мой медленно встает. А кругом же люди. От весов он вразвалочку идет в парную. Я за ним. Ягодицы переваливаются — вверх-вниз, вверх-вниз: С ума сойти! Из парной — в душ. Я за ним. Жду, может, он зайдет в уборную? Но — нет. Ходит широким спортивным шагом, наслаждается оздоровительным эффектом русской бани: потеет, хлещется веником, принимает контрастный душ, ныряет в ледяной лягушатник: Что, думаю, делать? Ходил за ним, глаз не сводил часа два. Потом отчаялся, сел на свой диван в раздевалке, сижу, горюю. Обвел глазами предбанник — его нет. Наверное, ушел. Сходил в парную, оттуда под душ, искупался в бассейне, встал на весы: Его нет. Наверняка, ушел. Дай, думаю, зайду в уборную. Захожу. Стараюсь, как всегда, неслышно.
И вижу: он стоит перед унитазом, на унитазе — глубокий старик с морщинистым животом и он у старичка жадно сосет, а сам дрочится. Я прямо к ним. Старик от страха чуть не слетел с унитаза. Я встал на коленки, оторвал руку спортсмена от члена и сразу взял в рот, отсосал. Спортсмен тоже сначала отпрянул, испугался, а потом привык и кончил в меня, сося у старика его синенькую головку. Я же и член ему пососал, и выдающиеся ягодицы погладил — получил полное удовольствие. Первым кончил старичок. Потом — спортсмен. И оба ушли, ни слова не сказав. Старичок мне только приветливо улыбнулся: Я себе сделал рукой: Се ля ви!