Ранним утром мы с другом сидели в зале и болтали, когда со второго этажа спустилась моя восемнадцатилетняя сестра близнец — высокая стройная блондинка с синими глазами..
Она видно только что проснулась, и по этому была в своей любимой ночной пижамке — правда нижнюю часть пижамки и трусики она никогда не надевала, по этому она пристала пред нашими взорами в одной коротенькой полупрозрачной кофточке, оканчивающейся лишь на пару сантиметров ниже её сами знаете какого места, это уже не говоря о очень явно просвечивающихся сосках. Спустившись по лестнице, она, сказав с полу прикрытыми глазами: "Доброе утро, братик", сладостно с зевком потянулась, привстав на цыпочки и задрав руки высоко над головой, от чего и так практически ничего не скрывающая кофточка от пижамки задралась до пояса, обнажив прекрасные круглые крепкие бёдра и заветный треугольничек, покрытый смешными вьющимися русыми волосками.
Увидев, что мой друг с огромным интересом и удовольствием рассматривает самые интимные места моей сестры, я крикнул: "Сестрёнка, а ты знаешь что у тебя под рубашкой ничего нет, а когда ты потягиваешься, она до ушей задирается", на что она отреагировала всего лишь сонным кивком, но, к счастью, перестала потягиваться.
— Ну подумаешь, — сказала через минуту она, — Захочу — вообще разденусь.
— Это уже лишнее, на тебе и так считай ничего нет, — ответил я.
Моя сестра взяла кусок пирога с подноса на столе, и уселась в кресло напротив, откинувшись на спинку и положив ногу на ногу.
— О чём беседуем? — невинным голосом спросила она, прикрывая свободной рукой на миг открывшиеся нам для созерцания половые органы.
— Может всё-таки оденешься? — спросил я, хотя уже и знал, что ответ будет отрицательным. И как же при таком поведении она всё ещё девственница? Ума не приложу.
— У-у, — отрицательно покачала головой она, — Мне так больше нравится, — тем временем средний палец руки, которой она прикрывалась, начал медленно и лениво скользить по клитору. Мой друг заворожено смотрел на эту картину.
— Ну ты сестрёнка совсем обнаглела, — безнадёжно сказал я, смотря на быстро возбуждающиеся, приподнимающие ткань рубашки её соски.
— Ты ко мне сегодня собираешься целый день приставать со своими дурацкими претензиями? — обиженно сказала она, как ни в чём не бывало откусывая кусок пирога и слегка убыстрив движение пальца.
— Ой, делай что хочешь, — сказал я, чувствую как встаёт мой член.
— Вот и ладненько, сказала она, доедая пирог, — Хух, как жарко! — вскрикнула она, прекращая движения пальцем, задирая рубашку до груди и опять прикрывшись рукой. Её гладкий упругий живот поднимался и опускался в такт её дыханию, — А твой друг немой или как?
— Почему? — спросил он.
— Ну как — сидишь, молчишь.
— Да тут кто угодно от такого зрелища немым станет, — вмешался я.
— Короче, — сказала сестра, — Или идите по домам, или давайте чем-нибудь интересным займёмся.
— Интересным? — спросил я.
— Ты, извращенец, даже не думай об этом, я девственница и собираюсь ей остаться пока что, — обиженно провозгласила она, убрав руку от своей манящей, влажной пещерки.
— Вы что, — спросил ошарашенный друг, — этим занимаетесь? Вы же брат и сестра, да ещё и близнецы!
— Тем более, — сказала сестричка, мы этим ещё в животе у мамы занимались.
— И ни чем таким мы не занимаемся! — вмешался я, — Так, мастурбируем вместе иногда.
— Ой, а без тебя бы он не понял, знаешь, если я девственница это уже говорит о том, что мы не трахались по настоящему, — она задумчиво оперлась локтем об ногу и положила голову на свой кулак, — что бы такое придумать?
— Давай как всегда — предложил я.
— Как всегда не интересно, нас же трое, можно что-нибудь оригинальное придумать… О… друг… как тебя там?
— Денис, — с интересом ответил мой друг.
— Дениска, у тебя сестра есть?
— Нет.
— Уу, какое упущение, сочувствую тебе. Короче — братик, иди сюда, — сказала она, вставая на ноги рядом с креслом.
— И?
— Ну иди, иди уже, не покусаю.
— Кто тебя знает, ты всё можешь.
Я подошёл к ней, она не церемонясь схватила меня за руки и положила себе на талию.