Женщина алыми губками смаковала свежие совсем еще утренние мужские поцелуи, и, не моргая широко открыв свои в длинных черных ресницах веки под узкими тонкими и черными в кривом изгибе бровей, смотрела на улицу с девятого этажа гостиницы, всматриваясь в утреннею, летнюю темень черными, как ночь красивыми глазами.
— Алеша! — громко произнесла черноволосая брюнетка женщина, зовя кого-то, живущего видимо вместе с ней. Может мужа, может любовника, может даже своего сына, так как ей на вид было лет тридцать или может тридцать с небольшим, и она вполне могла здесь находиться со своим молодым сыном.
— Алеша! Подойди ко мне! — она снова позвала по имени кого-то ласково, хоть и повелительно, но с любовной нежностью в голосе и снова громко — Любимый мой! — она, повернув черноволосую голову в сторону, того, кто должен был перед ней появиться.
Из другой комнаты вышел очень молодой на вид парень, одетый в белую накрахмаленную и сияющую свежестью рубашку, расстегнутую до самого низа груди. Парень был в черных наглаженных красивых и красиво сидящих на его атлетического вида высокой молодой фигуре брюках и черных туфлях.
Он подошел со спины к стоящей у окна женщине и прислонился к ней, плотно прижавшись грудью, к ее полу оголенной гибкой с легким налета загара спине.
Она, приподняв правую свою и согнув в колене в широком разрезе вечернего черного платья ногу в черном нейлоновом чулке прислонила ее туфлей на длинной шпильке к ноге молодого парня и откинулась назад обнимаемая им за пояс и, положившему ей на голое женское плечо свою русую кучерявую красивую любовника голову. Женщина, захватив его за его руки, прислонилась своей миленькой головкой к его груди затылком и к его щеке своей щекой.
— Тебе идут эти брюки и рубашка. Стараешься соответствовать действительности Алеша — она уже тихо парня ласково и нежно спросила.
— Да мама — ответил он — Мы никогда не были среди них, в их мире в этом времени, и нужно делать, как делают все люди. Нам жить теперь среди них, и нужно многому наглядно научиться, так как делают все они. Я поднял всю в меня вложенную архивную картотеку одежды этих лет.
— Молодец мальчик мой — она похвалила его — Ты всегда был умничкой у меня. Всегда. Нам нужно быть похожими на людей. Хотя они и так не поймут, кто мы — произнесла она — Они в этом времени еще крайне далеки от простого понятия робот. И просто живут своей жизнью. Жизнью заблудшего человечества.
Он, закрыв свои синие юноши, любовника глаза, потерся головой о шею и голову своей подруги и любовницы, целуя ее шею по всей длине под черными свисающими черными локонами волосами.
— Я отвык от этого — произнес юноша, прижимая страстно женщину к себе и глубоко тоже дыша, и не отходя от нее ни на шаг — Проще быть нагим и совсем без одежды. Как делала в бункере Юлия. Когда была просто биоплоть на моем эндоскелете. И можно было просто одеться в любую как они, их человеческую одежду. Но благодаря этому камуфляжу из жидкого металла, есть возможность копировать все, что я захочу. Это так здорово мама. Даже запонки на человеческой мужской рубашке. И я чувствую все совсем по-другому. Этого всего не передать даже ни словами, ни кодами, ни символами. Верта мне говорила про эти ощущения от прикосновений ко всему. Она говорила, что еле справляется с этой всей информацией ее программа и приходится многое отфильтровывать и утилизировать — он губами прикоснулся к золотой бриллиантовой сережке в ухе женщины — Как настоящая и по составу и по качеству — произнес он, анализируя ее состав.
— Да Алешенька, я знаю, я подарила тебе все это — произнесла молодая очень красивая лет тридцати женщина — Нам нужно быть такими как они. И этот металл поможет нам жить среди них. Он позволяет копировать все как у них. Как вот эти бриллиантовые сережки в моих ушах. Это их человеческое, и надо соответствовать действительности — и она сменила тему — Как думаешь, Алешенька — произнесла ласково и нежно молодая черноволосая брюнетка у молодого лет двадцати юноши — Я вот все смотрю на них. И думаю — она повернула к нему голову, и, тяжело и сладостно дыша, губами почти коснувшись его губ, прошептала ему — Правильно ли я приняла тогда решение? Стоит ли того, что мы для них сделали?
— Думаю, стоит мама. Так хотела Юлия. И так желаю я — произнес юноша — Думаю, стоит их понять и принять такими, какими они есть. Эти создания Божьи, и жизнь их не должна быть совершенно бесполезной и бессмысленной.