— Я просто докажу, что ты настоящий педофил, и не можешь устоять перед соблазнительным телом маленькой девочки, — сказала Вика зловещим голосом и начала приближаться ко мне.
— Ничего у тебя не выйдет, — ответил я настолько уверенно, насколько смог, но мои ноги невольно сделали шаг назад.
— Давай же, не стесняйся, сделай со мной всё то, о чём ты всегда мечтал, — Вика продолжала наступать. — Или, может, хочешь оттолкнуть меня? Ударить? Да ты ещё и садист, если способен причинить боль маленькой девочке!
— Ты не маленькая девочка, я знаю это! — воскликнул я в ответ, делая ещё два шага назад. — Ты монстр с тентаклями, ты серийная убийца!
— Как жестоко, разве это может быть правдой? — Вика изобразила обиженный голосок и даже надула губки. — Присмотрись лучше, я просто шаловливая малышка, которую папочка хочет отшлёпать, правильно?
Между тем я и сам не заметил, как задом зашёл в кабинку. Сделав ещё один шаг, я споткнулся об унитаз и рухнул на него, усевшись, словно на стуле. Вика мигом пересекла разделявшее нас расстояние и запрыгнула мне на колени прежде, чем я успел подняться.
— Ой, что же ты делаешь, братик? — залепетала она тоненьким голоском. — Зачем же ты затащил меня сюда и посадил к себе на коленки?
— Ты что, пытаешься обмануть свои тентакли? — съязвил я, пытаясь не обращать внимания на неожиданную близость тела девочки.
Вместо ответа Вика захлопнула дверцу кабинки и, перекинув ногу, устроилась верхом на моих бёдрах. В тот момент, когда она усаживалась поудобнее, я успел заметить её розовые трусики. Те же самые, что и вчера. Да и вся её одежда с близкого расстояния выглядела несвежей, как будто её не меняли, по крайней мере, неделю. Если бы я не обращал намеренно своё внимание на такие мелочи, то бы уже умер от перевозбуждения.
Между тем девочка придвинулась ещё ближе, прижавшись всем телом к моему животу, а голову положив ко мне на грудь. Её волосы щекотали мне подбородок и забавно шевелились от моего дыхания. Она обхватила меня руками, а своими бёдрами сжала мои. Сквозь тонкую ткань брюк я чувствовал тепло её промежности, прижимающейся к моему неотвратимо твердеющему члену.
— Вот видишь, ты уже совсем готов, я же чувствую это, — Вика поёрзала ягодицами, доводя моё возбуждение до предела.
— Это ничего не доказывает, — я попытался отвлечься на разговоры. — Любой здоровый парень возбудится от таких прикосновений!
— Я ещё даже не начинала, — шепнула она мне на ухо, чуть приподнявшись.
Я едва сдерживался, штаны готовы были лопнуть, а она всё не успокаивалась. Теперь она, привстав на колени и прижимаясь лобком к моему животу, тёрлась щекой о мою бороду.
— Дядя Лёша, а почему ты такой колючий? — спросила она игривым голоском.
Я уже ничего не мог ответить. Челюсти сжались сами собой, словно сдерживая вырывающуюся наружу волну страсти. В эту секунду я готов был пожертвовать даже своей жизнью, чтобы дать, наконец, выход своему желанию, копившемуся долгие годы! Отдать всё, лишь бы сжать в объятьях это хрупкое детское тельце, так доверчиво и охотно льнущее ко мне!
*****
Но я слишком хорошо понимал, что если я хотя бы протяну руку в её направлении, бестия тут же выпустит свои тентакли, которые на этот раз не остановятся, пока не разорвут меня на части. Но к чёрту, пускай, всё лучше, чем так страдать, она ведь всё равно не остановится!
Но в тот самый момент, когда я готов был уже сделать последнюю глупость в своей жизни, вдруг что-то упругое коснулось моих ягодиц. Мягкое и тёплое, оно слегка извивалось, словно пыталось прорваться сквозь мои брюки. Подобное ощущение я испытывал вчера, когда тентакли обвили моё тело.
"Неужели всё? — подумал я про себя. — Я сам и не заметил, как что-то сделал, и теперь она изнасилует и убьёт меня тентаклями?!"
Хотя я уже практически смирился с мыслью о своей неминуемой погибели, факт её непосредственной близости оказался для меня таким сильным шоком, что моё возбуждение как рукой сняло! Всего через пару секунд мой член уже обмяк, а ягодицы сжались, сопротивляясь вторжению.
— Что такое, ты уже всё? — Вика слегка отстранилась и запустила свою маленькую ладошку ко мне в трусы. — Странно, почему сухо?
Я ничего не ответил, да и был ли смысл разговаривать? Мысленно я уже готовился вступить во врата Рая для педофилов, полного прелестных маленьких ангелочков, готовых приласкать моё многострадальное тело и согреть душу любовью и заботой.
— Эй, ты чего, в транс вошёл? — Вика вернула меня на землю звонкой пощёчиной. — Так не честно, я только вошла во вкус, а ты…
— Что это за штука была? — проговорил я, с трудом ворочая языком. — Опять твои тентакли?
— А, это? — Вика слезла с меня, и я увидел что-то наподобие толстого чёрного фаллоса, высовывающегося у неё из-под юбки. — Это мой хвостик.
— Хвостик?! — приглядевшись, я заметил, что этот фаллоподобный "хвостик" действительно берёт своё начало не между ног, а скорее чуть пониже спины. — Нет, это всё-таки тентакль, он пытался залезть ко мне в задницу!
— Это всё из-за того, что ты никак не решался потрогать меня за попку! — обиженным голоском проговорила Вика. — Вот он и перевозбудился.
— Он что, сам по себе действует? — Я не отрываясь смотрел на "хвостик", постепенно уменьшающийся в размерах и скрывающийся под юбкой у хозяйки.
— Ну да, а что тут такого? — Вика нахмурилась. — Как будто твой член тебя всегда слушается?
— Вот, значит ты должна меня понимать! — сказал я, вставая с унитаза и оправляя одежду. — Возбуждение само по себе ничего не значит, тем более ты сама начала приставать ко мне.
Вика ненадолго задумалась, пристально глядя мне в глаза. Её хвостик уже совсем исчез, и она снова стала похожа на обычную невинную маленькую девочку.
— Да, тут не поспоришь, — вздохнула она, наконец. И, неожиданно перейдя на шутливый тон, спросила: — И что же мы будем делать с Вами, Алексей Как-Вас-Тамович?
— Геннадьевич, — ответил я, неожиданно для себя подхватывая её манеру разговора. — Наверное, придется нам с Вами на этом расстаться, Виктория Батьковна…
— Ежевика, — перебила меня девочка.
— Что?
— Ежевика, а не Виктория, так меня зовут, — пояснила Вика. — А по батьке даже не знаю, нету у меня батьки и никогда не было.
— Странное имя, — заметил я. — Впрочем, ты вся странная.
— Так, хватит мне зубы заговаривать! — Вика вдруг снова стала серьёзной. — То, что у меня сейчас не получилось тебя развести, ещё не означает, что ты победил. Я буду следить за тобой, и как только ты позволишь своей похоти выйти наружу, я накажу тебя так жестоко, как только смогу придумать!
И, не дождавшись ответа, Вика развернулась и стремительным шагом вышла из туалета. В следующую секунду я почувствовал невероятную сладость в ногах и рухнул обратно на унитаз.
Что это вообще сейчас было? И тогда, вчера? Может быть, я совсем сошёл с ума и мне это кажется? Одно я знал наверняка — я больше не смогу посмотреть ни одного хентая с лоликоном или тентаклями!