Порнушка? Да это круто! Васька засыпал его рассказами про порники, которые смотрел у своего дядьки. Теперь и он сможет цедить сквозь зубы со знанием дела: "Значит, берет черный амбал эту белую бл…дь за сиськи…"
Схватив с кухонного стола две тарелки с нарезанной колбасой и сыром, пацан отправился в комнату, из которой раздавались призывные охи и ахи.
Мебели в комнате было не слишком. Огромный диван, два кресла и полированный стол, на который он и уставил тарелки, стащив кружок колбасы.
На экране телевизора блондинистый амбал надрачивал свой приличный шланг. Камера отъехала, и Мишка увидел худющую девицу на коленях перед мужиком.
Стоп! На коленях не девица же, а пацан!
Голова закружилась, рука непроизвольно потянулась за следующим куском колбасы.
А на экране парень начал сосать сарделину мужика, заглатывая практически полностью.
Это что же? Порнушка про педерастов?
Мишка рванул за следующими тарелками на кухню. Это были тарелки с зеленью и брынзой.
На экране в это время худенький уже стоял раком, а амбал потихоньку засовывал в его жопу член.
Он же его разорвет?
Бабуся все болезни лечила клизмой. И от болей в животе, и от температуры. Разгоряченный Васькиными рассказами о педиках, Мишка пробовал засунуть в попку палец, но член амбала был значительно больше пальца.
А по довольной роже парня было видно, что тому в кайф.
Так! Так! Что делать?
Конечно, бежать из этого дома! Бежать и забыть увиденную картину. Он выскочил в коридор. Шум воды в ванной стих, был слышен голос хозяина, напевавшего дурацкую песенку про розы.
Мишка подскочил к входной двери. "Наверное, закрыта!" — подумал с ужасом, но дверь открылась легко. Путь к свободе открыт!
А что подумает Артур? Вдруг он разозлится и выгонит с работы? Да пусть он подавится этой своей работой!
И… на цыпочках вернулся в комнату.
В телевизоре парень уже лежал спиной на столе, прижимая ноги к груди.
Над ним нависал мужик и трахал, трахал его. Не прерываясь, амбал наклонился над парнем и начал того целовать в губы. А он ему …отвечал поцелуем!
— Нравится? — Артур шуганул Мишку своим вопросом.
Он поставил на стол бутылку коньяка и рюмки.
Мишка замычал что-то неопределенное. На хозяине был только халат на голое, еще влажное, тело.
— Если хочешь, то выпьем по рюмочке, и ты пойдешь! — заглядывая в глаза гостя и протягивая ему рюмку с коньяком, сказал Артур.
Была — не была! И пацан залпом осушил рюмку. Горло обожгло.
— Закусывай, закусывай! — и шеф протянул ему блюдечко с нарезанным лимоном. — А ты яичницу не захватил? — спросил, оглядывая стол. — Ну, тогда сам принесу.
От кислого лимона свело скулы, хозяина не было в комнате, еще можно было дать деру, но ноги налились свинцом и не слушались.
Артур вошел, держа в руке большую тарелку со шкворчащей яичницей.
Вкусно запахло жареными яйцами.
— Давай пододвинем стол к дивану? Будет удобнее!
Как во сне, на ватных ногах, стараясь только не свалиться, Мишка помог Артуру.
— Ну, еще по одной? — он решил меня споить? Ну и ладно! Ну и прекрасно! Напьюсь, и мне всё будет до лампочки.
— Ешь! Не стесняйся! — и хозяин пододвинул тарелку с яичницей поближе к гостю.
— Зато наемся! — успокаивая себя, Мишка потянулся, подцепил вилкой и положил на свою тарелку кусок яичницы, затем добавил пару кусков колбасы.
Стараясь не обращать внимания на экран, он набросился на еду.
— Ну, ты и проголодался! — восхищенно сказал, улыбаясь, Артур. — Еще будешь?
Мишка оглядел стол, напоминавший поле, после битвы. Уцелели только блюдце с лимоном, да тарелка Артура, на которой одиноко скучал кусочек брынзы.
Я все съел?
— Угу! — радостно ответил Мишке довольный живот.
— Еще будешь? — повторил свой вопрос хозяин.
Хотелось провалиться сквозь землю, уползти под стол.
— Нет, нет! Спасибо! Я сыт!
— Вот теперь ты можешь спокойно идти домой! — Артур посерьезнел. — Или остаться?
Он отодвинулся от парня и отвернулся.
— Вставай, засоня!
— Еще чуть-чуть! — заныл пацан. — А? — и, просунув под бок Артуру руку, положил голову на вкусно пахнущую персиком грудь. Другой рукой, скользнув по плоскому животу, наткнулся на горячий стержень, прижатый к животу, легонько пробежал по нему пальцами.
— Не надо! — простонал с мольбой Артур.
— Не надо? — оторвал от груди лохматую голову Мишка, ухмыльнулся и впился взглядом в лицо.
— Не надо? — толкнув за плечо, он завалил мужчину на спину и уселся на живот, накрыв попкой возбужденный член.
— Не надо! — а тот-то, выгнувшись, потерся пенисом об промежность Мишки.
Не обращая внимания на слабый протест, парень приподнял попочку, оторвал член от живота и попытался сесть на него.
— Тебе будет больно!
— Тогда смажем! — скомандовал парнишка решительно. — Крем давай!
Больно? Ага! Было больно! Очень! Казалось, что в попе полыхает пожар, прикосновение члена к розочке отозвалось таким залпом боли, что Мишка еле сдержал крик, приподнялся и еще раз смазал анус кремом.
Закусив губу, он начал припихивать головку члена в себя.
Вот уже он заскользил по члену и почувствовал прикосновение волосатых бедер к булочкам.
Теперь чуть-чуть приподняться и опять вниз.
Теперь опять чуть-чуть приподнимемся!
— Дурашка! Что же ты делаешь? — Мишка посмотрел на шепчущего Артура, его веки были плотно сжаты, а тело ожило, начало выгибаться, приподнимая парня. Руками больно вцепился в Мишкину попку, пытаясь прижать её к бедрам.
Боль не отпускала, зад горел, но вместе с болью тело парня начало захватывать возбуждение, отдаваясь ему, парень заскакал на члене.
Артур приподнял колени, и Мишка откинулся на них спиной.