Настя наклонилась ниже, рукой приподняв мой член, и не без интереса (видимо, никогда так не делала) она проглотила моё левое яйцо. Было немного больно, но приятно.
— Пососи его, потом второе, и так, пока он не кончит, — продолжала бабушка давать указания, наблюдая за процессом.
Я старался продержаться подольше, но необычность ласки даже для её исполнительницы подействовала на меня, и вскоре я внезапно потерял контроль над собой.
Когда я очнулся, то сидел на краю ванной, а бабушка ласково гладила меня по голове.
— Бывает, бывает, — бормотала она, — первый раз ведь?
Когда я понял, о чём она говорит, то кивнул. Да, это был мой первый настоящий оргазм, не от дрочки, а с женщиной.
— Хочешь, помою тебя? — спросила бабушка.
— Нет, я сам.
— Тогда залезай, — и мокрая и пахнущая свежестью бабушка вылезла из ванны.
Когда я помылся и выключил воду, то услышал, как на кухне бабушка обсуждает с Настей какие-то противозачаточные средства.
Я вернулся в комнату и застал удивительную картину. Дядя Серёжа лежал на кровати на спине, мама была на нём к нему лицом, а на маме был дедушка. Я присел и в упор увидел два члена: тонкий, чуть посветлее, дяди Серёжи, двигался во влагалище, а толстый, потемнее, с трудом ворочался в отверстии попки. Все трое издавали разные звуки: мама тихо стонала, дядя Серёжа громко дышал, а дедушка, по своему обыкновению, много разговаривал:
— Ах, Ирочка, какая у тебя замечательная попка, просто высший класс: тугая, упругая, влажная, горячая! За те десять лет, что я там не бывал, она нисколько не потеряла! Ах, какая ты умница!
Он что-то ещё говорил в том же духе, но я не мог оторвать взгляд от картины, когда два члена с разной частотой погружались в тело моей мамы и выходили из него. Это продолжалось очень долго, когда мама перестала стонать и прошептала: "Ешё немного, я кончаю!". Мужчины задвигались быстрее, и через минуту мама закричала во весь голос.
Дедушка, продолжая говорить комплименты, слез с неё и помог ей спуститься на пол. Мама была сама не своя. Она очень тяжёло дышала, была совершенно мокрая, руки её дрожали, глаза были какие-то бессмысленные, а из горла вылетали хрипы.
— Мам, тебе плохо? — в ужасе спросил я.
Она посмотрела на меня, как будто только что увидела, помолчала и улыбнулась:
— Нет, что ты, мне хорошо. Так хорошо, как никогда в жизни.
Затем враскоряку, с трудом переставляя ноги, она пошла в ванну.
Тяжёло дышащие мужчины со стоящими членами тут же были атакованы бабушкой. Она встала на колени между ними и взяла в рот оба члена сразу. Иногда она принималась сосать один, а другой дрочила, потом меняла их местами.
— Пап, а я Витьку мужчиной сделала! — радостно сказала Настя.
Но дядя Серёжа не слышал. Глядя вниз, на двигающкюся седую голову бабушки, он стонал, мотал головой и что-то бормотал. Зато дедушка был полон сил, гладил бабушку по плечам и говорил:
— Нин, давай, как ты умеешь, чтобы вместе. А ты, Настя, подойди, я титьки твои пощупаю, уж больно они у тебя хороши.
Настя, гордо улыбаясь, подошла к дедушке, но он не ограничился грудью. Ртом он сосал, целовал и лизал грудь, а его жадные пальцы тискали ее попку и лобок, и Настя опять стала стонать и извиваться.
Но вскоре усилия бабушки увенчались успехом, и, как и просил дедушка, мужчины кончили одновременно. Запрокинув голову и закрыв глаза, бабушка медленно доила их члены, и сперма текла по ее лицу, шее и груди.
Мужчины пошли мыться, и тут вернулась мама. Она подошла ко мне и поцеловала в щеку:
— Ты не сердишься на меня?
— Не знаю, мам, — частно сказал я, — Наверное, нет. Просто это всё как-то… странно.
Мама улыбнулась, словно бы именно это и хотела услышать.
— Пошли на кухню, — вступила бабушка, — надо подкрепиться.
Три женщины, накинув халатики, быстро накрыли на стол, и все набросились на еду.