Ирка расслабленно сидела в стороне, наблюдая за нами из-под прикрытых век и тихонько улыбалась.
VI.
Выйдя из бани, одеваться я не стал, и как был голый, так и пошёл. Возле поленницы я провёл минут пять, набирая дрова в вязанку. К тому времени на дворе уже стемнело и я, возвращаясь к бане, не сразу заметил Ольгу Фёдоровну. Сконфузившись, я попытался прикрыть своё причинное место, но, боясь рассыпать дрова, так и не смог сделать этого. Заметив моё смущение, Ольга Фёдоровна начала успокаивать меня:
— Да не смущайся ты так, сынок, нешто я соловья-то у мужиков не видала? Всякого повидала на своём веку, когда медсестрой в войну работала в госпитале. Раненых к нам возили. Ты там не смущайся, богатырь, задай этим профурсеткам жару! Ух, была бы я помоложе, погуляла бы с вами!
Приободрённый, я зашагал к бане.
Вопреки моим ожиданиям, я не застал там лесбийской оргии. Мои женщины сидели в предбаннике, пили чай и спокойно разговаривали о чём-то своём, и, как мне показалось, к нашим совместным водным процедурам, дела не имеющем. Ирка сидела нагишом, бесстыдно задрав одну ногу на скамейку, и что-то рассказывала, показывая себе между ног. Мама Люда слушала её рассказ, завернувшись в простыню.
— Лёх, там дрова в печку закинь и приходи сюда чай пить с нами, — сказала Ирка.
— Я воль, майн либе!
Через пару минут, сидя в простыне, я пил чай, любуясь своими гейшами.
— Лёх, маме понравилась моя интимная причёска. Сделаешь ей такую же? — спросила Ирка.
Буквально перед отпуском Ирка где-то по большому блату достала мне новую жиллетовскую бритву и дефицитную тогда пену для бритья. Я заявил, что сия продукция мне неведома, должна пройти входной контроль, ибо только лезвиям корпорации "Спутник" я могу доверять безоговорочно. В ответ на что Ирка обозвала меня совком и предложила испытать заморскую бритву на ней. Обменявшись многозначительными взглядами и накинув на голые тела халаты, мы направились в общажную душевую, прихватив туда пластиковый табурет и новоприобретённые куаферности. Результат похода в душевую был ощутим — новая интимная причёска Иры и два неслабых оргазма.
Нельзя сказать, что мама Люда не ухаживала за своей зоной бикини, но интимную стрижку сделать себе она никогда никого чужого не осмелилась бы попросить.
Чего не сделаешь для любимой тёщи? Я легко согласился, и Ирка вызвалась принести бритву и баллон с пеной. Выпорхнув из бани в чём мать Люда её и родила, Ирка помчалась в избу.
— Отт бесстыжая! — послышался голос бабы Оли из огорода.
— Дискриминация, однако! — обратился я к Люде — Ко мне Ольга Фёдоровна гораздо благосклоннее.
— Да она же это любя, она всех нас любит, — наклонив голову набок и прижимаясь ко мне промурлыкала Люда.
Я взял её руку в свои и посмотрел ей в глаза.
— Я понимаю. Хорошая она женщина.
Вместо ответа Люда обвила мою шею руками и начала целовать, сначала нежно и медленно, потом всё быстрее и сильнее.
На улице раздались быстрые шаги Иры. Вихрем ворвалась она в предбанник, закрыв за собой дверь.
— Комары кусаются, блин! Один гад, за письку укусил. Теперь чесаться всё время там будет!
— Конечно, если бы я был комаром и увидел такую красоту, я бы точно бы не отлип, пока не прибили! — заметил я.
— Нагишом надо меньше по улице разгуливать! Ничего, доченька, мы тебе сейчас твою письку попарим и не будет чесаться! — пообещала Люда.
— Да ладно, даже прикольно.
— Бесстыдница! — с шутливым укором произнесла Люда.
— Ну ладно, чего тут сидеть, баня прогрелась, пошли причёску делать! — вывела всех из замешательства Ирка.
VII.
Из опыта представляя, чем такая процедура может закончиться, я немного волновался, учитывая то, кому я буду брить лобок. Вместе с тем, новые чувства к моей раскрепощённой тёще завладели мной, и мой половой член со всей откровенностью демонстрировал это моим дамам.
Люда села на вторую полку полога и развела ноги. Я опустился перед ней на колени, пристроившись на первую полку. Ирка поддала жару и присела рядом со мной.
Тут я впервые внимательно разглядел Людину вагину. Она была не лишена своеобразия. Малые губы сильно выглядывали из своей пещеры, где, вероятно, не могли поместиться вследствие своих размеров. Они ещё обладали упругостью, эти лепестки бутона и, смыкаясь вверху, не были всё же в состоянии скрыть внушительных размеров клитор в обрамлении густых тёмных волос.
— Как тебе моя пилотка? — заметив что я как-то долго её разглядываю, спросила Люда.
— Завораживает, — выходя из оцепенения ответил я.
— Значит, нравится? — встряла Ирка.
— Конечно нравится, — отозвался я, мельком удостоив взглядом своего напряжённого дружка.
Нравится-нравится! — Перехватив мой взгляд, Ирка протянула к нему руку и сделала пару простых движений крайней плотью.
— Приходи в гости! — женщины рассмеялись беззаботно и весело.
— Всенепременно-с! — не остался я в долгу.
Всполоснув горячей водой низ живота мамы Люды и нанеся пену, я принялся осторожно брить. Мать и дочь следили за моей работой, доброжелательно подсказывая мне как лучше провести бритву или как придержать что-то, чтобы не порезать нежные лепестки Людиного бутона. Увлекшись работой, я перестал думать о Людиной вагине как о сексуальном объекте, и мой член опал. Ирка, заметив это, нежно взяла его своей рукой и стала возбуждать.
— Порежу маму нечаянно! — возмутился было я.
— Давай, заканчивай уже, я уже не могу, хочу его в себя! — наставала Ирка — сделаем опять "сэндвич", только наоборот, теперь маму будешь лизать!
Наконец, работа была закончена, мы смыли остатки пены и расположились по Ириному плану.
Расположившись надо мной, Люда приникла своей вагиной к моему рту. Мой язык нащупал её клитор. Я ощутил аромат женщины. "Какие они разные!", — пронеслось в голове. А язык тем временем начал сам свою чумовую деятельность. Людин клитор тут же отозвался на прикосновения моего языка и выглянул из своего капюшона, набухнув.