— Тебе, Викуль, лучше успокоиться, никто тебе зла не желает, плохого ничего не сделаем, ну если конечно: , — снова стали успокаивать и давить на психику молоденькой девочки эти барбосы-кабельки, обступившие маленькую грешницу вокруг.
Глупышка наконец спохватилась, зажала в кулачки края куртки закрыла свою наготу.
Нэма-старший, один из двух братьев, ловко выудил у неё из кармана платочек, стал вытирать слёзы, пригладил волосы, застегнул наконец молнию на куртке. Как несмышлёный котёнок, Вика неосознанно потянулась к доброму, даже голову положила ему на грудь, пыталась спрятаться на ней. Так и стояла несколько минут тряпичной куклой. Рыдала и рыдала взахлёб, задыхаясь, дыхание запирало от беезисходности:
— Всё-всё, дурёха, нака винца выпей, отдохни, расслабся! Глядишь и не так уж и страшно, — поднося к её личику стакан креплёного вина мягко проговорил Калюпа, всегда баб подкупало выражение его кажущейся детской мордашки, — да ты, принцесса! Поверь, мне, поверьь, никто не узнает, что сдесь было: ну сделаешь нам приятно и ни одна живая душа. . ни-ни: У нас в этом Шервуде знаешь сколько уже порядочных побывало: ОГО: Замуж потом выскакивают и дорогу сюда все забыли! Ну или ПОЧТИ все:
Вика отпила половину, попросила закурить. Курила она редко и то для понтов дешёвых, ну иногда из-за сильных переживаний, как сейчас.
— Правда? Ты сказал, клянись на пацана, правда никто? , -вздрагивая и тяжело вздыхая, после слёз, еле слышно проговорила Вика.
Подруга с ней тоже на перекуры бегала в садик, любила, когда Вика позировала перед ней в этой сексуальной маечке, в одной руке сигарета, а другой вродебы поправляет причёску сзади, на затылке. Маечка показывала больше чем можно, а ещё подруге нравились Викины подмышки, она их подбривала, а когда волосики начинают чуть отростать это было и пикантно, и застенчиво. Вика, ради куражу, никогда не отказывала подруге в сеансе эротики, а та просто пожирала её глазами, прощупывая пристальным, пламенным взором.
— Боже мой, ну как я попала, ну какой же это бред, в такой ситуации всякую хуету вспоминаю, — сама себе думала, сама себе удивлялась маленькая прелесть, — выбора походу у меня и нет, такой засады и не придумать. Ох, блин, попадалово. Или они меня опустят, хоровой отсос, или например я буду сопротивляться, дадут пиздюлей и пустят по рукам, Но уже насилуя по-настоящему, по-взрослому. А чо, с них станется. Нахлопают по пиздаку, вон Ирка-дура довыёбывалась, дерзила старшим, чуть пьяным пацанам и потом на шару во все дыры.
— Стакан пошёл по кругу, Вике показалось, что вот так и её можно с рук в руки по кругу. Но атмосфера теплела, ещё по немногу выпили, в голове зашумело и древний напиток, расслабляя девушку, покатился по жилам. Слёзы уже высыхали, только глаза припухли и покраснели. Она стреляла глазками, не знала куда их девать, дрожащие пальцы теребили сигарету.
— Ребята, а вы вправду: ну: никому не скажете: ну точно-точно! Не станете потом издеваться надо мной, хвастаться на каждом углу, пальцем тыкать! Унижать или бить не будете? , — вскоре прошептали фигурные, пухленькие губки-бантиком, чуть, совсем чуть-чуть улыбаясь, со страхом и детской надеждой спрашивала пацанов уже покорная Вика, — А то ведь не раз уже слышала, как опускают таких вот девок. У меня просьба есть.
— Конечно точно-точно, конечно никому, даже и не думай!!! Говори, для тебя звезду с неба, солнышко, всё, что хочешь, — обрадовалась кампания.
— Помните, я девка, я не баба, я только беру: ну вы: вы вобщем поняли? Штаны чтоб никто с меня не снимал и чтобы ни при всех, поочереди, ну ни при всех, пожалуйста, я боюсь: я стесняюсь. . бля. . со стыда подохнуть хочется. . пацаны я не могу так, я попала в первый раз в такую переделку и похоже некуда деваться. Я согласна, всё сделаю, всё-всё что умею, но только в рот и больше никуда. . Умоляю:
— Ну, шо братва, пожалеем новенькую сучку, будешь блядь хорошей соской? Добровольно? К мамке не вздумай потом бежать, сопли распускать, — грубо заорал Игорь, вроде бы смазливый мальчик, а глаза горели злостью, — на колени становись!
— Умоляю. . ребята, да вы же не звери: , — опускаясь в середине круга, просила Вика.
— Ладно-ладно, вот и умничка, — похлопывая по щеке девушку, ласково проговорил Нэма-старший, — не добивайте, малышку, она уже готова! Правда, солнышко, для всех готова? Пацаны уже еле терпят. .