Отсюда, с крыши сарая, с помощью бинокля, мне открылся бесподобный обзор спальни. Теперь я мог не опасаться быть увиденным и во всех подробностях рассмотрел все разновидности их забав, разве что без звукового сопровождения.
Плохое самочувствие Насти не помешало ей дважды сделать куннилинг Маргарите Сергеевне, трижды дать такую возможность ей, и обеим кончить по два раза, из них один одновременно. Разнообразие позиций, которые они при этом занимали, подсчету не поддавалось, и говорило об очень давнем опыте интимных отношений, видимо, еще со студенческих времен. К сожалению, моя собственная позиция "лежа на животе на железной крыше" вызывала лишь болезненные ощущения от члена, пытавшегося пробить в упомянутой крыше дыру.
Через два часа, соврав, что сервис закрыт, я явился пред светлые очи подруг, восстанавливающих силы ланчем, ибо для обеда было рановато. Нечего и говорить, что Настя по-прежнему щеголяла в халатике, разве что застегнула одну лишнюю пуговичку, превращавшей "голую грудь" в "очень глубокое декольте". Маргарита Сергеевна вела себя более скромно, облачившись в маечку (тоже без лифчика) и шорты, хотя ни того, ни другого она раньше себе не позволяла.
Секс, похоже, окончательно выветрил из Насти хмель и мигрень, и она тоже приобрела вполне здоровый вид.
— Хочу показать Насте окрестности, — сказала Маргарита Сергеевна, — отвезешь нас на речку?
У нас было "секретное место" на реке в пятнадцати километрах от дома — маленький кусочек пляжа, куда можно было попасть весьма изощренным способом: остановиться на шоссе, продраться сквозь кусты к длинному забору, растянуть замаскированную дырку в сетке, еще немного пройти по бурелому и выйти к речке. Трудности доставки гарантировали отсутствие посторонних лиц.
В машине подруги вели себя уже совершенно непринужденно: смеялись, болтали, шутили (довольно неизобретательно) , подкалывали меня. Довезя их до забора, я сказал, что вернусь за ними ровно через два часа — чтобы были готовы!
На этот раз подглядывать я не собирался — сквозь те кусты невозможно было пройти, не зашуршав листвой или не наступив на ветку. Я просто хотел дать любовницам возможность позабавиться теперь и на открытом воздухе.
Точно в назначенное время я вышел к пляжу. Нельзя сказать, что я сильно шумел, но и крадущейся моя походка тоже не была. Оказывается, не собирался подглядывать, а пришлось: обе, прикрыв лица одна шляпой, другая газетой, лежали на песочке в чем мать родила.
Вернувшись на несколько шагов назад, я громко закричал: "Девушки, вы готовы?", и сильно затрещал ветками. Сквозь листву я увидел, как они торопливо прикрываются полотенцами. Эта поспешность и видимое смущение при моем появлении сказали мне, что их поведение не имеет ничего общего с соблазнением. Они были настолько увлечены друг другом, что меня просто не замечали. Но мне от этого было не легче.
Нельзя сказать, что разглядывание их голых прелестей приелось — все-таки созерцание женского тела, не лишенного привлекательности, доставляло удовольствие. Я просто чувствовал себя в весьма двусмысленном положении: сразу две женщины постоянно искушали меня, видимо, даже не осознавая этого. Когда я не видел их наготы, в памяти невольно всплывали недавние сцены, и вожделение возвращалась. Мой член чуть ли не постоянно пребывал в полувозбужденном состоянии, что, разумеется, мне крайне не нравилось. Это все равно как дразнить голодного человека видом и запахом еды, не давая утолить голод. Я решил, что если они продолжат меня искушать, я предприму какие-то шаги.
По дороге домой, пользуясь тем, что дамы были разомлевшими и сонными, я продолжал размышлять. Уезжать было некуда — дом один. Выгнать Настю — навсегда испортить отношения с тещей, да еще придется объясняться с женой. Оставалось три выхода. Первый — терпеть, но я понял, что просто не удержусь. Выход второй — хотя бы намекнуть женщинам, что их поведение несколько выходит за рамки приличий. Боялся я того, что закончится это могло так же плохо — скандалом и вечной враждой.
Наконец, был выход третий — присоединиться к ним. Разумеется, я неосознанно мечтал об этом с прошлой ночи, но логически начал обдумывать только сейчас.
Казалось, это был оптимальный выход. Секс с двумя привлекательными зрелыми опытными страстными женщинами, да еще способными удовлетворить друг друга — об этом грезит каждый. Но было два препятствия.
Первое — жена. Как ни парадоксально, я никогда ей не изменял — она меня вполне удовлетворяла (во всех смыслах) . Ее я подозревал в загулах налево, но доказать ничего не мог, так, косвенные улики. Но, с другой стороны, изменять жене я буду не с кем-нибудь, а с ее собственной матерью. Еще неизвестно, кому из нас будет более невыгодна огласка нашей связи. К тому же, у обвинения в адрес тещи были и отягчающие обстоятельства. Я твердо знал, что жена лесбиянкой не была и относилась к ним отрицательно. Я лишь представил себе, что, допустим, мой отец оказался бы педиком — какая гадость! Поэтому Маргарита Сергеевна прежде меня будет заинтересована в секретности.
Второе препятствие: надо было сделать так, чтобы они меня соблазнили, а не наоборот. Мне же следовало бы даже посопротивляться для виду.