Взгляд её по-прежнему был устремлён на мистера Блуберри, став даже как будто чуть более затуманенным. Рука её меж тем — словно бы с лёгкой застенчивостью — теребила край красной клетчатой юбки.
Это был искус.
Неприкрытый.
Блуберри открыл рот, не зная, что сказать, — и тут же закрыл его. Он ощутил, что ему необходимо, физически необходимо расправить складку на брюках, прямо сейчас.
Сдвинув вновь ноги, он попытался полузагородиться от собеседницы левой ладонью, тем временем позволяя правой руке выполнить своё чёрное дело.
Столь унизительной похоти, столь мощной вспышки гормонов он не ощущал, даже когда был подростком.
И, что совершенно точно, ему не случалось заниматься этим прямо при девушке во время разговора с ней.
Никогда.
— Так случалось ли вам когда-нибудь встречаться с морщерогими кизляками? — Голос Луны был медленным. Тягучим. Буквально сводящим с ума.
На мгновение она коснулась собственных губ кончиком розовато-прозрачной гелевой авторучки.
С полуулыбкой глядя ему в глаза. Чётко всё осознавая. И явно слегка наслаждаясь ситуацией.
Хотя где-то за этим продолжало ощущаться смущение.
— Да. Случалось. — Он слышал свой голос словно бы со стороны, сам как будто не до конца понимая смысл собственных слов. Что он сейчас совершает? — У нас в подвале… мммм… целый десяток.
Прозрачно-розовая авторучка в тонких пальчиках Луны пару раз коснулась листка бумаги.
— Вы согласны расписаться в этом? — перед тем, как задать вопрос, она вновь провела язычком по губам, блестящим теперь как ветхозаветное искушение.
Не ощущая толком под собою ног, он встал. Едва не застонал, чувствуя, как ткань брюк резко натягивается вокруг его промежности.
И сделал несколько шагов вперёд.
Пару мгновений он бессмысленно разглядывал протянутую Луной авторучку. Взгляд его перешёл на её нагие колени и прекрасные бёдра, на туго обтянутые чёрной блузкой очертания дивной груди.
"Какого чёрта? Ей зачем-то нужна моя добровольная подпись — почему я не могу диктовать требования?"
Он бессильно рухнул на диванчик рядом с Полумной. Та вздрогнула, опасливо отодвигаясь и чуть оправляя юбку.
— У меня есть… условие, — выдохнул мистер Блуберри.
— Какое? — Она смотрела на него, не мигая.
Мистер Блуберри сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. То таинственное влияние, которое на него оказала эта девчонка, заставило его ощутить себя озабоченным тинейджером.
Со свойственным тем желанием ходить вокруг да около, играть словами и говорить эвфемизмами.
— Мне бы хотелось, чтобы вы ощущали себя комфортно, мисс Луна. — Неужели он ещё способен извлекать из чердаков своего подсознания некое подобие куртуазности? — Я же сейчас, к сожалению своему, наблюдаю собственными очами, со сколь нестерпимой жёсткостью мучает вас жара. Расстегните блузку, распахните её посвободней, дайте свежему воздуху доступ к коже — и я подпишу всё, чего вы от меня хотите.
Мистер Блуберри слегка слукавил, поскольку список его тайных желаний отнюдь не исчерпывался озвученным.
Но стоит ли бежать впереди паровоза, особенно если ещё неизвестно, есть ли там брод?
Полумна поджала губы в заметной растерянности.
— Я… вообще-то я замужем. — Она явно не знала, что изречь, высказав первое, что пришло на ум. Маска коварной обольстительницы, и так не особо плотно прилегавшая к чертам её лица, отлетела в сторону.
Уколом стыда его кольнуло воспоминание о Маргарет. Однако сейчас, взирая на девушку перед собой, созерцая её выпуклые формы под блузкой и едва прикрытые клетчато-красной тканью бёдра, он уже не мог остановиться.
— Я тоже женат, — улыбнулся мистер Блуберри. Заставляя эту улыбку выглядеть естественной и ироничной, несмотря на всё учащающийся стук крови в ушах. — А ваш муж знает, каким путём вы проводите опросы?
Девушка перед ним запунцовела.
— Согласитесь, — мягко продолжил он, — вряд ли он был бы рад, узнав о некоторых скрытых секретах вашего дела. Согласитесь также, что, после всего, сделанного вами, самое меньшее, что вы можете сделать для меня в знак компенсации, — расстегнуть вашу блузку, дав коже прохладу. Одарив напоследок приятнейшим из зрелищ.
Полумна закусила губу. На лице её на миг отразилось нечто вроде смущения и чувства вины.
Она растерянно опустила голову. Пальцы её потянулись к верхним пуговицам чёрной блузки.