Так бы оно и вышло, но в этот момент женщина поманила его к себе. Прохор приблизился. Она чуть развернула его чтобы было видно мужу, подтянула поближе и взяла в рот головку. Это далось ей нелегко, толстая плоть едва влезла. Прохор попытался протолкнуть ее еще глубже, но ничего не вышло, женщина протестующе замычала упираясь рукой ему в живот. Однако несмотря на его старания сдержаться, тело все равно само толкало член вперед. Поняв, что обуздать инстинкт не удастся, Прохор вынул свою дубину у нее изо рта.
Женщина с облегчением вздохнула, но оставлять парня без дела не входило в ее планы. Прохор был уложен на спину, а она села на него сверху. Как обычно, ему в ней показалось тесно. Судя по ее долгому стону, ее вагину нечасто растягивали настолько, а может и вообще никогда. Женщина легла на него всем телом, навалившись мягкой грудью и начала осторожно раз за разом насаживаться на член. Прохор посмотрел на ее мужа. Тот подрачивал наконец вставший орган не отрывая от них взгляда.
Не у дел остался поручик. Впрочем, и он нашел себе занятие, вернее, свободное отверстие. Навалившись на парочку сверху, опираясь на одну руку, другой он направил член в анус. Прохор видел в зеркало на потолке, как зад поручика дергается, пытаясь раз за разом преодолеть преграду в виде сжатого сфинктера. Женщина при этом морщилась, вскрикивала, порывалась отползти от него, но не могла, зажатая между двух тел. Муж, с похотливым лицом, даже встал с кресла и приблизился, присев и в упор разглядывая промежность супруги.
Наконец поручиковы старания увенчались успехом. Прохор почувствовал, как головка провалилась в анус, от чего во влагалище стало еще теснее. Поручик, не останавливаясь, закреплял успех продвигаясь вглубь.
Женщина закричала, широко разинув рот. В этот момент ее муж вскочил и подбежав к ее лицу лихорадочно задергал себя. Из его члена брызнули несколько белых струй, направляемых им в ее раскрытый рот. Часть спермы попала и на лицо. Женщина закашлялась. От этого сфинктер ее расслабился и поручик, воспользовавшись этим, вогнал член до конца.
Удовлетворившись, супруг запахнул халат и так же молча вышел из комнаты. Женщина скулила, всхлипывая, но мужчины, пыхтя и не обращая на это внимания, продолжали размеренно двигаться в ставших чрезвычайно тугими отверстиях. Это оказалось настолько приятно, что мужские стоны напрочь заглушили женские. Кончили они одновременно, бурно заполняя обе дырочки. Поручик, тяжело дыша, слез с женщины. Прохор с его помощью столкнул с себя женское тело, выглядевшее безжизненным если бы не тихие всхлипы. Одеваясь, он взглянул на ее промежность. Там все покраснело, из незакрывшихся отверстий стекала сперма, а из надорванного ануса сочилась тонкая струйка крови.
Нда — испугался Прохор — Надо отсюда поскорее убираться. Поручик был такого же мнения. Быстро собравшись и покинув гостеприимный дом, оба разбежались по своим делам, вопреки обыкновению так и не обсудив сегодняшнее приключение. Вернее, только поручик направился по каким-то своим делам, а вот Прохор прямиком поехал домой.
Всю дорогу он вспоминал развороченный зад оттраханной ими женщины. Надо же! — рассуждал он — Какое нежное место! Получается, мне с моей елдой туда вообще путь заказан? Он погрустнел, но через минуту вспомнил, что вроде бы Марфа, прекрасно осведомленная о его размерах, тем не менее предлагала воспользоваться ее задом.
— Эй, голубчик! — толкнул он кучера — Нельзя ли побыстрее!
Однако сначала надо было навестить дядю. Поднимаясь по лестнице, Прохор увидел, как из дядиного крыла дома прошла к себе Катерина. Не заметив его, она немного странной походкой добралась до угла и скрылась за поворотом. Что она там забыла? — ломал себе голову Прохор. — Ладно, сначала к дяде, а потом ее спрошу.
В дядюшкином кабинете оказалось полно народу. Сам Николай Федорович за накрытым столиком у камина разговаривал о чем-то с каким-то человеком кавказской наружности, а чуть в стороне неподвижным истуканом сидел незнакомый молодой парень, почти подросток. Наверное кто-то из прислуги гостя. Рассказывая дяде о делах, Прохор обратил внимание, что бокалов на столе три. Если не принимать в расчет слугу, то третьей могла быть только недавно вышедшая отсюда Катерина. Внутри него зародилось какое-то непонятное, смутное беспокойство. Зачем она тут оказалась? Что за праздник? Кто этот гость? И снова — каким боком тут Катерина?
— Садись-ка, племянничек, с нами! — широко улыбающийся дядя сунул ему бокал.
Прохор опустился на диван, продолжая напряженно думать. Николай Федорович представил друг другу их с гостем, оказавшимся аж целым князем, только грузинским. Выпили, гость начал что-то рассказывать. Прохор рассеянно обшаривал глазами все вокруг, ища какие-нибудь следы пребывания здесь жены. Ничего особенного не попадалось, только на ковре у дивана обнаружилась непонятная лужица. Чем дольше Прохор на нее смотрел, тем больше ему вспоминалась виденная им час назад промежность оттраханной им с поручиком женщины, покрытая каплями такой же жидкости.
Не веря себе, он уронил рядом вилку и поднимая ее, обмакнул палец в лужицу. На ощупь и по запаху он безошибочно опознал мужское семя. Как оно здесь оказалось? Еще свежее совсем… Неужели дядя и Катерина…? Не-е-ет, она не такая. Да и эти вон двое давно тут, похоже, сидят… Память услужливо подсказала, что и они с поручиком тоже не по одиночке к женщинам ходят. К тому же вон и бокала три… Выходит, они тут все вместе сидели, а потом вместе Катерину отодрали? Прохор не знал что и думать. С характером жены такое никак не увязывалось, но факты были вот они — только руку протяни. Отказавшись от дальнейшего угощения, он ушел, раздумывая что делать дальше.