Гермиона Грейнджер, студентка школы чародейства и волшебства Хогвартс, имела неосторожность влюбиться в своего профессора — Мастера Зелий Северуса Снейпа. Когда он совершил убийство и стал скрываться от правосудия, мисс Грейнджер случайно столкнулась с ним в баре. Эта встреча закончилась постелью, но отпускать преступника было нельзя, и потому студентка отважилась наложить на него смертельное заклинание "Авада Кедавра", вот только она не учла, что заклинание не сработает, если ты не хочешь убивать:
Гермиона валялась на кровати, тупо пялясь на потолок, исчерченный колышущимися тенями, и вновь думала и думала о нём, о профессоре Снейпе, о Северусе: И никакая сила воли не могла помочь ей избавиться от своих чувств и воспоминаний. Ничего не могло преодолеть ту ужасающую бездну, мгновенно отделившую её от привычного ей спокойного мира и от друзей. Человек, которого она любила, оказался предателем, и она сама оборвала его жизнь. Хладнокровно и бесчувственно. Горячие слёзы потекли по щекам, пощипывая кожу.
На лестнице послышались шаги, затихнувшие у её двери.
— Уходите! Я никого не хочу видеть! — воскликнула Гермиона. Ей надоело быть послушной тихой девочкой, ей надоело оправдываться и пытаться что-то доказать. Хотелось побыть одной. Просто одной в тишине этой комнаты, ставшей прибежищем в ужасном и жестоком мире.
Дверь распахнулась неожиданно резко, с громким треском ударившись о стену. На пороге, подсвечиваемая со спины, застыла тёмная фигура в мантии.
Гермиона икнула от неожиданности, а в следующую секунду такой до боли знакомый голос мрачно произнёс:
— Accio палочка.
Снейп сжал её оружие в своей ладони и только после этого наколдовал несколько канделябров со свечами. Спальня мгновенно преобразилась: тени, залёгшие в углах, стали гуще, а огненные блики делали её чем-то похожей на комнату в старинном замке. Впрочем, это впечатление слегка портили обои в цветочек и компьютер. Снейп закрыл за собой дверь, и неестественно гулко в ночной тишине щёлкнул замок.
Гермиона всё ещё сидела на постели, прижимая к груди одеяло, и глупо хлопала глазами: неужели сон? Снейп зло посмотрел на неё:
— Я тебе покажу, как меня Авадой, дрянная девчонка!
Гермиона шмыгнула носом: это просто не могло быть правдой.
Снейп преодолел разделявшее их расстояние тремя стремительными шагами и с силой ударил её по лицу. Гермиона рухнула на подушку, изумлённо потирая саднящую щёку.
— Маленькая гриффиндорская дрянь!
Северус схватил её за волосы и отодрал от постели, заставляя смотреть себе в глаза:
— Прежде чем применять смертельное проклятие, думай о том, хватит ли у тебя желания, сучка.
Слёзы потоками лились по щекам, и Гермиона никак не могла остановить их.
— Ну, ты что-нибудь скажешь? — рыкнул Северус.
Она помотала головой, морщась от боли, потому что он продолжал крепко держать её за растрёпанную густую гриву.
— Сучка, — повторил Северус и потащил её к столу.
— Что вы делаете, Северус? — изумилась Гермиона, а по спине пробежали мурашки.
Северус отпустил её волосы и ещё разу ударил так, что она упала на пол.
— Я не разрешал называть себя по имени, тварь.
Гермиона всхлипнула, утирая слёзы, а Северус одним махом скинул всё со стола, вновь схватил её за волосы и швырнул на гладкую полированную поверхность.
— Профессор: — дрожащим голосом выдавила она, а внизу живота стремительно теплело.
— Так-то лучше, сука, — прошипел Северус ей на ухо и рывком разодрал на спине тонкую сорочку.
Воздух холодил кожу, а Гермиона так и лежала, прижатая к столу за шею и слушая тихий шелест и металлическое позвякивание. Она не сразу смогла понять, что это за звуки: Снейп вытаскивал из брюк ремень. А в следующее мгновение этот самый ремень опустился на её обнажённый зад, и Гермиона взвизгнула, заливаясь слезами.
— Профессор! . .
— Что, маленькая дрянь? — яростно прошипел Северус и опять ударил её. — Что ты хочешь мне сказать, сучка?
Гермиона всхлипывала и повизгивала, а ремень со свистом рассекал воздух и опускался на её ноющую от ударов кожу. Жжение становилось всё сильнее, и, она была уверена в этом, там появилось немало отпечатков массивной профессорской пряжки.
— Тварь!
— Да, профессор!
Ремень хлёстко ударил её, и Гермиона чуть скользнула вперёд по гладкой поверхности, но сильная рука Северуса вернула её на место. Край стола врезался ей в живот, но это было ничто в сравнении с размеренным битьём. Гермиона вновь скользнула вперёд и назад, чуть развела ноги, а по внутренней стороне бёдер текла смазка.
— Сука!
— Да, профессор! — воскликнула Гермиона, почти задыхаясь от возбуждения и медленно продвигая руку вниз, потому что безумно хотелось коснуться клитора и надавить на него, совсем чуть-чуть, чтобы это томительное ожидание завершилось разрядкой.
— Дрянь! — Северус ударил её по руке. — Что ты задумала, маленькая шлюшка?
— Ничего, профессор, — пискнула Гермиона, почти незаметно потерлась о стол, и это доставляло ей эйфорическое удовольствие, особенно когда один из напряжённых сосков вылезал из выреза и касался немного прохладной поверхности.
— Врёшь, сучка! — прошипел Северус и ударил её между ног.
— А-а, — застонала Гермиона, извиваясь под его рукой и начиная уже открыто тереться о стол. — Ещё, профессор.
Северус ударил вновь:
— Маленькая, развратная гриффиндорская шлюшка.
— Да, профессор, — согласилась Гермиона, приподнимая зад, чтобы он снова ударил её. — Я ваша маленькая гриффиндорская шлюшка. Бейте меня, бейте сильнее, умоляю.
И она заплакала, потому что Северус только водил ремнём по горящей коже, но не бил.
— Профессор, умоляю:
Гермиона подалась ему навстречу:
— Ударьте маленькую шлюшку, накажите меня, я: я не выучила уроки.
— Неужели, тварь? — с усмешкой спросил Северус, жадно тиская её ноющий зад.
— Не выучила, — солгала Гермиона, млея от его грубых и болезненных прикосновений. — Ни одного урока, профессор.
— А что же ты делала в это время? — ехидно спросил Северус, лишь слегка ударив её. — Ну-ка расскажи мне о том, что ты делала вместо уроков.
Гермиона вновь прижалась к столу, изнывая от желания, смазка текла из неё, внизу живота всё свело и безумно хотелось, чтобы он трахнул её как можно сильнее и грубее. Она свела ноги и сжала их, наслаждаясь пульсацией в половых губах.
— Не сметь! — рявкнул Северус и приложил её ремнём.
Гермиона покорно развела ноги, пододвигаясь к нему и разгибая колени так чтобы зад оказался на уровне его бёдер, демонстрируя своё желание отдаться ему.
— Да, профессор, — дрожащим от нехватки дыхания голосом ответила она, внутри всё пульсировало, но она нашла в себе силы говорить. — Я трахалась вместо этого.
— Да? — хмыкнул Северус, со всей силы хлестнув её, а когда она перестала стонать, продолжил. — Наша заучка гриффиндорка трахалась, как любопытно.
— Да, профессор, — насколько это возможно закивала Гермиона. — И их было много, и они меня трахали по-всякому: и так, и в рот, и в задницу.
Она продолжала тереться грудью о стол, призывно водя бёдрами.
— Ого, — Северус рассмеялся. — Милое развлечение, мисс Грейнджер.
Гермиона застонала от удовольствия, ведь он назвал её так, как в школе, и вновь с силой ударил.
— Да, профессор, — пролепетала Гермиона, ещё более заводясь от своих фантазий. — И они делали это одновременно, все трое трахали меня, и я сосала и сосала, всем троим.
— Да неужели, — ещё раз хлестнув её, хмыкнул Северус.
— Да, профессор, — изнывая от возбуждения ответила Гермиона.
— Выходит, вы и вправду маленькая шлюшка.
Он минуты две безжалостно порол её под громкие взвизгивания.
— Да, профессор, я маленькая шлюшка, — воскликнула Гермиона, когда он остановился.
— А что делают с маленькими шлюшками?
— Трахают! — радостно ответила Гермиона.
— Нет, — фыркнул Северус. — Их наказывают.
— Да! — и Гермиона завизжала, потому что он стал хлестать её совсем остервенело, так что коленки подогнулись, и она повисла на столе, а край вновь больно впился в кожу. — Профессор: профессор: А-а! . . Профессор! . .
Она задыхалась от слёз и криков, барахтаясь в его захвате и стуча кулаками по столу, а когда ремень попадал между ног дыхание перехватывало, и становилось всё невыносимее, и казалось, что она умрёт, если сейчас не испытает оргазм, просто взорвётся от всего этого возбуждения.