— Я больше не буду: — потупился Гарри в деревянный пол.
— Что именно ты не будешь? — сокрушенно подняла глаза Лили. — Гарри Джеймс Поттер, я устала объяснять тебе простые вещи. Ты больше не будешь воровать? А до этого дня, — загнула она палец, — ты не понимал как гадко воровать?
— Мама:
— Что мама? Нечего сказать? Так помолчи. До чего я доложила! Мой сын — вор чужих вещей: — покачала миссис Поттер головой. — Или ты правда хотел явиться в школу с помпой, а? — сверкнули ее глаза.
— Мама: — всхлипнул Гарри. — Только сейчас он в самом деле начинал понимать, какую гадость он совершил. Он преступник, настоящий преступник, которому нет пощады.
— Правильно, — прочитала его мысли мать, — вор, который к тому же поставил под угрозу секрет всего волшебного мира. И этой мой сын! Мерлин, какой позор!
— Мама: — уже всхлипнул Гарри.
— Какие мы нежные, — развернулась на каблуках Лили Поттер. — Как воровать — так первые. Как в школу лететь с помпой так первые. А как отвечать сразу "мама"? Жидок же ты на расправу, Гарри Джеймс Поттер!
— Мама: — комната плыла перед глазами: — Я заслужил наказание. — Сейчас Гарри в самом деле чувствовал, что он противен самому себе, словно его облили слизью.
— Я рада, что ты это понимаешь, — сухо сказала Лили. — Поэтому иди сюда: разговор будет долгий.
Гарри встал со стула и, словно смирившись с неизбежным, понуро подошел к матери. Затем встал на колени. Лили заклинанием спустила с Гарри джинсы и трусы. Теперь Гарри мог видеть перед глазами только пол и белые босоножки матери. Затем Лили зажала шею Гарри между бедрами.
— Кричать можешь: я поставила оглушающее заклинание, — кивнула она. Тотчас ее рука обмакнула розгу в соляном растворе.
Гарри еще не хотел верить в реальность происходящего. Но его шея была зажата между голых ног матери, которые оказались достаточно сильными. Мгновение спустя раздался характерный свист розги.
Первый удар был легким и еще не слишком болезненным: мать как-будто опробовала инструмент. За ним последовал второй. Миссис Поттер секла мастерски: крест-на-крест, исполосовывая самые болезненные участки тела. Гарри дернулся, но его шея была прочно зажата между белых бедер матери. Гарри пока мычал, но крепился, стараясь не кричать, как ребенок. "Гриффиндорцы не плачут" , — учил его отец. Но после двенадцатого удара мать сменила пучок, нанося удары сразу тремя розгами. Гарри замычал от боли.
*****
"Чуки-чуки, чуки-чуки" — розги в руке Лили Поттер вызывающе свистели, разрывая кожу до крови. Гарри с продолжался еще пять ударов, но на семнадцатом застонал.
— Мама, прости, я больше не буду!
— Это хорошо, что не будешь. Но сначала ты должен хорошенько усвоить урок. — Раздался ее голос. — Швах! Швах! Чуки-чуки! Швах! Швах!
— Мамаммм: — застонал Гарри, чувствуя, как по его попе потекла кровь.
— Завтра я перечитаю "Тома Сойера" и вспомню, как лучше замачивать розги. — Швах, швах! — А ну-ка выше поднял попу! — Швах! Швах! Швах!
— Хвааааатит! — Гарри чувствовал, как соль разъедает раны.
— Это ты мне будешь говорить? — холодно сказала Лили Поттер. — Это я буду решать, сколько хватит, а сколько нет!
"Швах! Швах! Швах!" — снова свистели розги, причиняя нестерпимую боль. Соль нещадно разъедала раны, поднимая кровь на поверхность. "Швах! Швах! Швах!" — На третьем ударе Гарри уже не сдержал крика: миссис Поттер перешла к ударам по тыльной стороне бедер и подколенникам.
— Думал, ты в сказку попал? Я тебе не отец, быстро объясню, что к чему! — Чуки-чуки, чуки-чук! -вызывающе свистели розги в ее нежных руках. Попа и ноги Гарри буквально горели. — Швах, швах! Швах, швах!
— Мамааааааа. — голосил Гарри, уже не сдерживая крика от саднящей боли. — Мне больнооооо!
— Тебе и должно быть больно, — холодно ответила миссис Поттер, — только так ты научишься отвечать за свои действия. — Швах! Швах! Швах! — продолжали свистеть ее розги.
— Ааааааа! Фыыыыыссссс!
— Еще раз такое сделаешь — шкуру сниму и пущу на босоножки! — строго сказала Лили. — Так от тебя толку больше будет! — — Чуки-чуки, швах!
— Оооооо! — голосил Гарри, чувствуя, как соль нещадно разъедает кожу.
— Я не шучу, ты знаешь. — Швах! Швах! — Что решу, то и сделаю! Сказала, что пущу на босоножки — и пущу! — Швах! Швах!
— Оооооуууууу! Уууууууу — скулил Гарри. Боль от ударов рассекала кожу и, казалось, доставала до мяса.
— А ну-ка выше поднял попу! Выше, выше! — Чуки-чук, чуки-чук! Швах! — свистели розги.
Гарри дико орал, пытаясь увернуться, но ничего не помогало. Жесткие бедра матери только сильнее сжимали его шею.
— Прекрати орать, будь мужчиной! — Лили Поттер вошла в раж и нанесла три новых удара. — Иначе позову Рона и выпорю при нем! Выше, выше попу! — Швах! Швах! Швах! — продолжала она порку. — Чуки-чуки, Швах-Швах!
Миссис Поттер закончила порку дюжиной обжигающих ударов по складочке под ягодицами. Все это время Гарри вопил и дергался. Он не заметил, как последние две розги обожгли его попу крест-на-крест.
— Твое наказание закончено. Одевайся и иди в свою комнату. Надеюсь, ты что-то понял, — строго сказала миссис Поттер.
— Да, мамочка, прости меня: Пожалуйста: — скулил Гарри.
— Прощаю! — улыбнулась Лили. — Поживем — увидим, но что-то мне подсказывает, что это не последнее твое наказание.
Гарри с трудом поднялся с пола. Натягивая трусы, он заметил обнаружила, что попа настолько припухла, что с трудом в них влезает. Затем он с большим трудом надел узкие джинсы. Сейчас он твердо решил, что вряд ли купится теперь на сумасшедшие идеи Рона.