— Ох! Костя…
— Больно, я знаю. Я предупреждал. Ничего, зайка, ты сама знаешь, что это нужно. Придется потерпеть.
Короткий замах… и снова удар. И еще. И еще.
Я плачу, кусая подушку, мои плечи трясутся от плача, а попа — от методичных ударов сложенным вдвое ремнем: с одной стороны, с другой, с одной, с другой…
Рыдания сводят мне скулы, я непроизвольно хватаюсь за попу, пытаясь защититься от неумолимого Костиного ремня.
— Нет, зайка, не прикрывай попу, убери руки… Убери руки, я сказал!
Удары сыплются один за другим, попа моя пылает от боли, я содрогаюсь от рыданий, ни терпеть порку, ни плакать уже нет сил. "Костя, не надо, пожалуйста, не надо больше, я больше не буду, я никогда больше не буду, пожалуйста, прости меня, пожалуйста, прости… "
И вот последний удар… Исполосованная ремнем попа горит так, что не притронуться, удары прекратились, я молча плачу в подушку… И чувствую, что Костины пальцы снова прикасаются ко мне. Он открывает банку с вазелином, осторожно раздвигает мои пылающие ягодицы, щедро смазывает мою дырочку вазелином…
— Костя, НЕ НАДО! Пожауйста, умоляю, ТОЛЬКО НЕ ТУДА!!!
Я слышу звук расстегиваемой молнии, Костя поправляет подушку у меня под животом, чтобы моя попка оказалась чуть повыше, потом пристраивает напряженно подрагивающий, твердый член, с легким нажимом проводит им между моими ягодицами, примериваясь, потом приставляет его к дырочке, надавливает…
— ААААААА!!! Костя, мне больно! Не надо!!!
— Все, все, глупая, я уже там…
Член легко проскальзывает в мою смазанную вазелином попку, я чувствую острую, разрывающую боль… и почти сразу — острое наслаждение, терпко перемешанное с болью и стыдом. Муж начинает двигаться, а я обмякаю, насаженная на его член, ритм все нарастает, и вот он уже ебет меня, предварительно выпоротую, покорную, смирившуюся со всем, ебет и ебет в услужливо подставленную ему попу…