Девушка сразу просекла, что ее новый раб, очень боится наказаний, и делает все, чтобы избежать их. Этим можно неплохо пользоваться, решила Елена. Хорошо разбираясь в людях и зная их психологию, девушка уже почти насквозь видела парня, и всего за пару встреч с ним, уже знала его слабости, страхи, переживания, которыми она, несомненно, будет пользоваться. В нем были, конечно, и хорошие качества, которые она разглядела сразу, чем он ей и приглянулся. Она бы не потерпела возле себя, безжижую размазню, без своего мнения, смысла существования, который тупо будет следовать приказаниям, переложив всю ответственность и мышление на другого человека. Девушка считала себя умной и не потерпела бы рядом с собой, вещь, которая не устраивала бы ее или не соответствовала ей. В новом рабе она видела и его собственную точку зрения, и его собственное мнение, он был далеко не глуп, и именно это ей нравилось. Это была как игра, как вызов для нее, встретились две сильные личности, победителем которого будет, несомненно, она. Ей нравилось, его желание и то, что он не тупо выполняет ее приказы, а старается предугадать их, прислуживает и все терпит. Нужно лишь в правильное русло направить его желание, решила она, и скоро, для него это будет не игра и просто желание — а смысл жизни. Она хорошо понимала, что трудно, больнее, неприятно, стыдно и очень унизительно выполнять некоторые ее пожелания… но видеть, как иногда краснеют кончики его ушей, как ему неприятно, что она иногда обращается с ним как с девушкой и в прямом смысле имеет его, заставляет выполнять все ее пожелания — это было безумно возбуждающе и воодушевляющее, это было видение ею жизни, смыслом, вызовом — покорить другого человека, и сделать из него послушного раба, для личного пользования…
Эта скупая похвала Госпожи, безумно радовала меня, или я начал привыкать уже… Конечно хотелось большего, я же старался, угождал ей, привносил всего себя, во имя девушки. Но Елена приучала меня к другому, для нее любое даже сложное и невероятное исполнение ее желаний, была лишь формальность, которую раб обязан выполнить и приложить все свои силы и старания. Елена опять довольно подумала про себя — он наверно думал, что от него будет требоваться — подай то, принеси это, подержи, полижи… она снова не сдержала своей загадочной улыбки, прищурив глаза, как же он ошибался, бедный мальчик, она еще покажет ему настоящую рабскую жизнь в ее доме. У девушки могли родиться идеи и пожелания в любую минуту, и самые разнообразные, она лишь на миг задумывалась — по силам это рабу, после чего следовал ее приказ, а то, что рабу для этого следовало вылезти из кожи, ее не волновало. Раб — лишь ее вещь, и для него достаточно будет скупой похвалы. Девушка хорошо знала, что ему будет не легко в полной мере занять место рядом с ней в роли раба, для этого потребуется не только желания, но и огромные усилия, что не каждый выдержит. Но она, верно, направит его куда нужно и привьет ему те качества, которыми он должен обладать.
Когда госпожа, после этой коротенькой игры, потеряла ко мне интерес, я сразу понял, что винограда мне больше не видать. Даже промелькнула мысль, а может быть зря ловил… но тогда бы последовало наказание, о котором я мог лишь только догадываться, а это было намного нежелательнее, для меня. Она и так сегодня не шибко балует своим внимание, достаточно ей лишь взмахнуть рукой, как я снова отправлюсь в коридор, и буду безмолвно ждать, ни знай сколько времени.
Елена спокойно принялась поглощать вкусный и сочный виноград, только раззадорив меня теми, крохами, которыми в прямом смысле бросила мне на пол. По телевизору началась программа, которая явно заинтересовала госпожу…
— Значит так, раб. — После некоторой паузы проговорила госпожа. — Сейчас ты у меня деформируешься и превратишься в удобный стульчик!
Девушки снова стало забавно видеть растерянность и непонимание в глазах ее раба. Сказать живому человеку, что он сейчас станет ее стулом, было прикольно.
— Иногда ты мне нужен и в качестве домашней мебели, раб. Ложись головой к телевизору, руки вытянуть, колени согни, и ступни крепко упри в пол! — Объяснила госпожа, став наблюдать, как раб выполняет это.
Заняв такое положение, я только призрачно стал догадываться об этом назначении…
Взяв тарелку с виноградом и посматривая изредка в телевизор, девушка встала.
— Руки прижми… голову облокоти на затылок… — Сделала она последние замечания, посмотрев вниз.
Затем, Елена, просто присела, присела как на обычный стул на полу. Ей было довольно удобно, телевизор находился на уровне ее глаз, тарелка с виноградом стояла рядом и не приходилось тянуться, я под ней находился ее раб, в качестве… живого стула. Девушка немного поерзала, удобно устраиваясь…
Я глубоко вздохнул, когда ощутил, как она перенесла свой весь на меня. Пришлось крепко держать ноги, так как она облокотилась спиной на них. Ее попка придавливала меня на уровне живота, а ее ноги были вытянуты и проходили через мое лицо. Ох, она просто сидела на мне, невероятно…
Я ничего не видел перед собой, лишь просвет потолка между ее коленок.
Потянулись минуты, говорить и конечно жаловаться я не мог… стул же не может говорить!
Приходилось иногда, немного ворочаться, перемещая, точку опоры и затекающее тело. Слава богу, Елена это позволяла, легкую возню под собой.
Госпожа понимала, он все же живой человек и ему неудобно. Не стоило никогда переусердствовать и увлекаться, можно с легкостью забыть, например, развязать человека и у него затекут конечности. Все же не стоит портить свою вещь, зачем она после этого тогда нужна. Девушка забавлялась тем, что аккуратно обращается со своими вещами, именно вещами, как называла она их…
Было спокойно и удобно, под рукой виноград, по телевизору неплохая передача, а под тобой твой раб, который немного мучается и боится лишний раз громко вздохнуть, терпя все. Она не знала, что именно сейчас приятнее для нее больше всего. А легкая возня, даже придавало ей то несравнимое ощущение полной власти — ему неудобно, но он терпит, ведь ее раб должен все терпеть. Ощущать, как напряжено его тело, стучит его сердце, чувствовать дыхание на своих ногах — это было непередаваемое ощущение…