Леннарт знал, что попадется в ловушку.
Есть такие местности на границе с Империей Амазонок, где нормальному варвару лучше не прогуливаться по ночам, если он себе не враг, и желал бы сохранить собственное достоинство. Не в том дело, что дикие воительницы склонны, как в годы последней войны, подвешивать пленных врагов на частоколе как говорится "ни за что ни про что, а за хрен и за яйца". Пару лет назад здорово досталось обеим сторонам конфликта, и много сильных варваров вернулись к родимым очагам тихими робкими евнухами, и немало горячих самолюбивых амазонок бросились в море со скалы, утратив в качестве трофея — нет, не одну из своих прелестей, а всего лишь честь женщины и воительницы.
И вот установилось шаткое перемирие, Герцог и Верховная воительница подписали указ по которому подданным запрещалось причинять зло друг другу и посягать на собственность друг друга. Подданные пересказывали друг другу слухи о том, как после торжественного скрепления печатей, Герцог с Воительницей выпили по кружке пива на брудершафт. Амазонки хихикая и шушукаясь рассказывали малоправдоподобную историю, что как раз после соударения кружек, Воительница изловчилась, и заехала как бы невзначай коленкой по причинному месту стоящему напротив Герцогу.
Варвары же предпочитали верить байке, что Герцог на глазах у всей знати умудрился запустить нехилую пятерню свою прямо под железную юбку, украшавшую могущественную повелительницу Империи, и, пока они согласно традиции залпом осушали почти литровые посудины, так успел там под юбкой помять-поработать, что Великая еще минуты три не могла отдышаться, стояла на месте, стиснув коленки и только постанывала — "Ух ты, до чего классное пиво, чтоб мне обоссаться!". А потом стиснула зубы и тут же, расслабившись чуть не заревела.
Понятное дело, байки эти рассказывали только промеж собой. Сболтнуть такое к примеру на ярмарке среди окрестных деревень было бы немыслимо и опасно — там бывают все без различия пола и подданства на сто лиг кругом. А за оскорбления сюзерена в здешних краях можно схлопотать и кое что похуже, чем просто удар ножнами между ног, что, как известно никакому полу не в радость.
А Леннарт вот не утерпел, и рассказал на последней ярмарке анекдот про властительницу. И не потому, что хотел оскорбить ее величество. Просто после пары кружек все того же доброго пива, когда ноги пускаются в пляс, голова гудит, а мочевой пузырь словно дразнит, стопроцентным стояком не давая самому себе ни малейшего шанса опорожниться, он разглядел в ярмарочной толпе девичье лицо, которое видел и раньше. С молодой амазонкой Вейтой он встречался до того не раз. Когда-то они на такой ярмарке плясали в святую Янову ночь, потом началась война, и дважды Леннарт и Вейта сходились на поле боя. Один раз схватка шла на мечах, и Вейта, издевательски улыбаясь, все норовила пнуть Леннарта прямо по набедренной шкуре, только не вышло это у нее, сама заработала плашмя мечом по своим роскошным сиськам, и если бы не налетела конница, могла бы и без сосков остаться.
В другой раз наоборот, Леннарт заприметил знакомую светлую шевелюру во главе отряда шести совсем юных амазонок обороняющих частокол, и — орудуя молотом, направо и налево, очистил дорогу от всех шестерых. Пока те стонали под ногами, побитые, и недоумевающие с чего у варвара такая прыть, он схлестнулся с самой Вейтой, в нужное время вместо того, чтобы отбивать удар меча обхватил ее за талию и разом перекинул через частокол, чтобы воспользоваться всегдашним правом победителя. Эта сука не сопротивлялась, как ожидал он, вроде даже притихла под обрушившейся на нее массой мужского тела, а потом, когда он уже совсем почувствовал жар ее страсти, внезапно ударила его кулаком, и попала точно. Могла бы и убить, или еще чего хуже сотворить с незадачливым поклонником, но ограничилась тем, что вернула удар плашмя — обидный и позорный.
Так что общий счет побед оставался вроде бы за Вейтой, и потому Леннарт не смог удержаться, когда там, на мирной и спокойной ярмарке зашла речь о подписании договора. Он в красках расписал, как унизил Герцог великую Воительницу, и насколько та на самом деле благодарна была Герцогу, да и все мы должны быть благодарны, потому что таким нехитрым способом Герцог прямо-таки войну без крови выиграл, наглядно показав наглым живущим в частоколах девчонкам, кто в мире главенствует.
Леннарт не мог остановить свои разглагольствования, хотя слышал, как, прихлебывая пиво, внимательно слушает его Вейта, и пара ее подруг, таких же крепко сбитых, ладных, светловолосых, как она, хотя и не таких сисястых. А когда стали расходиться, услышал голос над ухом — тихий, женский, недобрый:
— Ты лучше по степи не ходи…