Мы очень близко видели свои глаза, и дыхание Оленьки обжигало меня.
– Ты, наверное, сегодня в ЗАГСЕ познала… истину… – прошептал я.
– Наверное. А что это такое? – тихо спросила она.
– Для меня это – ПРАВДА.
– Значит, я познала ПРАВДУ? И мы в ЗАГСе всё сделали правильно?
– Конечно.
– И если это – ПРАВДА, значит, мы будем любить друг друга всю жизнь?
– Конечно.
– И нас ничто не разлучит?
– Если ты говоришь, что познала ПРАВДУ, значит, ничто не разлучит.
– А если разлучит?
– Тогда ты познала не ПРАВДУ, а ЛОЖЬ.
– Это как?
– А так: бывает, что человек вроде бы говорит ПРАВДУ, а на самом деле врёт, скрывает что-то, хитрит.
– Да?
– Конечно.
– А вдруг.
– Что "вдруг"?
– Вдруг познала ЛОЖЬ, к примеру.
– Ты не уверена в себе?
– Да нет, к примеру. Допустим, я возьму и в кого-нибудь влюблюсь, жизнь вон какая длинная, разве мало таких случаев?
– Полным полно, только я не хочу об этом:
– К примеру, говорю, к примеру, глупенький мой: мы же с тобой философствуем: что ты, ей богу… Ты лучше ответь: ты меня тогда пристукнешь за эту ЛОЖЬ, да?
Я отпрянул от неё и залпом допил кофе:
– Это уже не ЛОЖЬ, Оленька, и ты зашла в какие-то дебри. И зачем мне тебя пристукивать, что за глупость? Я возьму ремень, сниму с тебя трусики, выпорю как сидорову козу и поставлю в угол.
– Когда ты снимешь с меня трусики, – хитро улыбнулась она, – ты возьмёшься не за ремень, а за кое-что другое, я больше чем уверена.
– Слушай, философ, как говорят дворники нашего дома – "кирдык!" , ты опоздала!
– Вау! – заголосила она и посмотрела на часы. – Почему "кирдык"? Ещё не совсем "кирдык" , успею! Хватай морожное, бежим! – и сорвалась со стула.
Я машинально схватил недоеденные порции.
На ходу допив кофе, она швырнула чашку на соседний стол и выскочила на улицу.
Я – за ней.
– Пока-пока, мой любимый Принц, твой Лис уехал на репетицию! – и Оленька помчалась к машине.
– Осторожней на поворотах, Лис! – крикнул я.
Она послала мне воздушный поцелуй, помахала ручкой и уже нырнула в салон машины.
Моя "Honda" мягко заурчала и на радость мне очень плавно, без единого рывка тронулась с места, влилась в общий поток бурлящей мостовой.
И только теперь я спохватился и осознал, что стою как чудак с двумя бумажными блюдцами мороженого и глазею на бегущие машины…
Уверенно держась за баранку руля, Ольга ехала совершенно спокойно, и пронзительные сигналы соседних машин, их суетливая борьба за удобное место, казалось, совсем не тревожили её.
Она легко и независимо глядела вперёд и наслаждалась приятным блюзом, долетавшим из приёмника, ей было очень хорошо.
В кармане куртки звучно заиграл мобильник, она достала и поднесла его к уху.
– Привет, мамочка! Были, конечно! Всё отдали, всё в порядке! Ты знаешь, весь народ будто решил разом обжениться, на ближайшее время всё занято! А вот так! У нас – через полтора месяца, как раз тридцать первого декабря, под новый год! Это же здорово, мамочка, сразу два праздника! Нет-нет, я за рулём! Всё, я закончила, не волнуйся, закончила! Целую! Пока-пока!
Убрав мобильник в карман, Ольга прибавила громкость блюза и откинула голову на высокую спинку кресла, а по лицу пробежала то ли улыбка, то ли хитрая довольная усмешка…
Тёмно-вишнёвая "Honda" плавно притормозила у широкого тротуара в нескольких метрах от громадного спортивного комплекса, ограждённого металлическим забором. На фасаде здания пестрела реклама развлекательных программ, зубопротезных кабинетов европейского уровня и туристических агентств высшего класса.
Перевесив спортивную сумку через плечо, Ольга решительно открыла стеклянную входную дверь и пошла по коридору той характерной походкой, которая свойственна балетным девочкам и спортсменкам по художественной гимнастике.
Строгая охрана из четырёх высоких парней с вожделением глазела на неё.
Ольге нравились подобные взгляды мужчин – жадные, страстные, они поднимали настроение и льстили. Сделав спинку прямей, а классический шаг ещё вычурней, она знала, что стала сейчас в несколько раз привлекательней.
– Добрый де-е-ень! – приветливо пропела она и соблазнительно улыбнулась, словно приглашая всю охрану следом за собой, она играла, она не могла без этого.
– Добрый-добрый!!! – хором крикнули мужчины, затоптались на месте и проглотили "сладкие слюнки" , а один из них даже закашлял, поперхнувшись.
Ольга ото всей души засмеялась не в силах сдержаться, прибавила ходу и наотмашь пихнула дверь с табличкой ЖЕНСКАЯ РАЗДЕВАЛКА.
Девчонки, стоявшие там, дико завизжали и как пугливые козы запрыгали по сторонам, прикрывая обнажённые груди и голые попки.
– Ты что – очумела после ЗАГСа?!
– Оля, стучать надо!
– Да закрой же, сумасшедшая!
Продолжая смеяться, Ольга, наконец, захлопнула дверь и влетела в раздевалку.
– Точно, с ума спятила! Написала з а я в у и спятила!
Все теперь расслабились и захихикали.
– Ой, Господи, до чего же здесь голодная охрана, – объяснила Ольга, сдерживая смех, – прямо на ходу раздеть готовы!
– Ладно-ладно, тебя есть кому раздеть, – сказала рыжая девчонка, натягивая кофту, – ты говори когда свадьба!
– В конце декабря! Целуйте, поздравляйте! Ура! – Ольга бросила на пол сумку, скинула куртку и закружилась на месте.
– Ура! – заголосили девчонки, стали целовать, тискать, кружиться вместе с ней.
– Ну, Оля, смотри, если не будет приглашений, ты враг номер один, и никаких соревнований во Франции тебе не видать! – пищала на верхней ноте рыжая подруга.
– Да как же я без вас? Ленка, Зинка, Светик… я так счастлива… я даже переодеться не в силах… – и она плюхнулась на топчан, раскинув руки.
– А мы тебе поможем, невестушка наша! Девки, налетай!
Девчонки кинулись к ней, стали снимать ботинки, рубаху, стягивать джинсы, а Ольга на одном дыхании говорила и говорила:
– Вы бы только знали, как я люблю Костика… вы бы только знали… он красивый, внимательный, нежный, а какие мягкие у него пальцы, какие чувствительные губы…
– Слыхали?! Откровенья пошли!
– Мне бы такого, девки, с такими-то пальцами и губами! – крикнула рыжая подруга, принеся Ольгин спортивный костюм.
Все громко засмеялись и поставили невесту на пол в одном лифчике и трусиках – красивую, стройную, гладкую, выше всех остальных – уже потянулись руки, чтобы снять и сбросить лифчик, но в дверь неожиданно постучали.
Она открылась, и на порог раздевалки стремительно шагнула худая женщина в синем трико и секундомером на шее.
Кто-то из девчонок не успел остановиться и в запарке расстегнул Ольгин лифчик, мигом слетевший вниз и оголивший грудь.
– Ой! – ахнула Ольга и прикрылась.
– Та-А-К… – протянула женщина, и глаза её округлились. – Никогда не думала, что воспитала Московскую сборную лесбиянок… Вот тебе на-а-а…
Рыжая подруга тут же ответила:
– Татьяна Сергевна, это же наша невеста – Ольга, она прямо сейчас была в ЗАГСе, заявленье подавала, а мы слегка репетируем: древний обряд "одеванье подвенечного платья" : скоро свадьба:
– А-а-а, да-да! – вспомнила женщина и вроде смягчилась, забыла про "сборную лесбиянок". – Поздравляю, Оля, сердечно поздравляю! Это очень серьёзный поступок! – и пошутила. – Только смотри, "чтобы не было потом мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за мелкое и подленькое"! Ладно, девочки, репетицию древнего обряда перенести на вечер, а сейчас быстро в зал на репетицию выездной программы! Сколько я могу вас ждать?! Быстро! Быстро! – и захлопала в ладоши, подгоняя подопечных…
Я стоял у кассы супермаркета и выкладывал из пакета большую бутылку водки "Русский стандарт" , длинный батон колбасы и баночку красной икры.