А я постарался успокоить обеих сестёр и обратился ко всем:
– Ничего-ничего, мне не трудно ответить и объяснить, потому что я скажу сейчас неоспоримую правду и только правду, коснувшись физиологии моего поступка и вполне понятного инстинкта. Суть мужской природы такова, что когда у самца с п р а в е д л и в а я ж и з н ь отбирает самку, его плоть начинает беситься и бунтовать, происходит необратимый физиологический процесс, который может довести мужчину-самца до крайнего помешательства. Оставшись один, без Ольги, без ощущения сексуального комфорта я был на грани сумасшествия своей плоти и бросился на Наталью как невменяемый зверь, но ничего не мог сделать наперекор своему природному желанию. Я виновен лишь в том, что беспредельно распустил руки и за это прошу прощенья у милой Натальи, хотя в такой известной ситуации между мужчиной и женщиной, наверное, не может быть мирного исхода, – секунду помолчав, я закончил вполне эксцентрично. – Я не знаю, что ещё добавить: чтобы вы поверили: хотите, я откушу кусок бокала, прожую и проглочу? . .
– Зачем же кусок?! – с радостным ехидством заметил Юрий Семёныч. – Ты сожри целый бокал, тогда поверим!
– Прекратите! – громко оборвала Наталья то ли Юрия Семёныча, то ли нас вместе, а затем тихо сказала. – Костик, я принимаю твоё извиненье, оно было очень обосновано, конкретно и понятно, я тебя прощаю.
– Спасибо, – ответил я и покорно склонил голову.
– А вот мне вдруг стало жалко такую слабую незащищённую мужскую природу! – осудила Тамара Петровна, аппетитно доедая чёрную ветку винограда. – Эх, до чего же вы хлипкие нытики, мужчины! Слушая Костика, я восторгалась нами, женщинами, мы в силах выдержать любые невзгоды нашей плоти, мы терпеливы и суровы! И многие из нас несут на своих слабых плечах тяжелейшее бремя одиночества и не стонут, не плачут, не рыдают! Но ты, Костик, достойно вышел из трудного положения, говорил всё честно как на духу, не боясь выглядеть униженным и оскорблённым! В этом ты молодец! У меня к тебе больше нет вопросов!
– Зато у меня остаётся куча вопросов, решить которые без помощи кулака я всё же не вижу никакой возможности! – не унимался Юрий Семёныч, швырнув на тарелку обглоданный огрызок яблока.
Ольга прикрикнула:
– Юрий Семёныч, а может хватит махать кулаками как пьяный извозчик в ресторане?!
Если бы она только знала как вовремя и своевременно прозвучали её слова. Не теряя ни секунды, я тут же выдал своё заготовленное предложение:
– Кстати, я ото всего сердца приглашаю вас в ресторан. Этот день моих извинений я бы хотел отметить по полной программе.
– В ресторан?! – Тамара Петровна даже рот приоткрыла.
Ольга с Натальей вздёрнули брови.
Юрий Семёныч противно хмыкнул:
– Разгулялся "сынок"!
– Да, разгулялся, потому что чувствую очищение души, и хочу настоящего праздника вместе с вами. Я приглашаю в тихий уютный загородный ресторан, уже заказан столик, нас ждут ровно через два часа, и настоятельно прошу не отказывать мне.
– А почему загородный? – с интересом спросила Ольга.
– А потому что он находится совсем недалеко от нашей с тобой дачи, Оленька. "Соколиное гнездо". Ты о нём не знаешь, но когда побываешь, не захочешь уезжать. Я подумал так: если загуляем допоздна, а загуляем наверняка, то очень быстро и без проблем доедем до нашей фазенды на моей машине, переночуем и отдохнём на природе, к тому же отец может абсолютно не утруждаться и оставить свой Lend Rower здесь.
Юрий Семёныч подавился виноградом, желая что-то грубо ответить, но восторженная Наталья опередила его:
– Ой, как здорово! Я "за"!"За"!"За"! – она схватила бутылку и стала наливать шампанское во все бокалы.
– Я тоже "за"! – хлопнула в ладоши Ольга. – И все остальные, пожалуйста, поддержите Костика и нас с сестрой!
– Между прочим: я не против: но это так неожиданно: – в раздумье сказала Тамара Петровна, потом улыбнулась и погрозила мне пухлым пальчиком. – Ах ты, затейник! Ах, затейник! Мне же надо успеть надеть свой выходной костюмчик, вы все при параде, а я?!
– Юрий Семёныч, – обиженно спросила Наталья, – вы почему молчите? Вы разве меня не поддержите?
– Что "Юрий Семёныч"? . . Юрий Семеныч, пожалуй, поедет. Мне, чёрт возьми, интересно посмотреть, чем закончится этот цирк-шапито. Минуточку, а что за меню в этом райском ресторане?! Огласите, пожалуйста, примерный список!
Я быстро и вкусно огласил по памяти:
– горячие жульены в сметанном соусе и горчичном пюре;
– хрустящие кольца кальмаров с болгарским перчиком;
– салат "Цезарь" с креветками и луком парей:
– баварская мясная закуска с помидорами черри и цветной капустой;
– запечённая осетрина с хреном и ананасом;
– филе лосося на гриле с тушёным картофелем и шпинатом;
– свиная ножка "Айс Бан" с морковной приправой;
– утиная грудка с картофельным пюре на майонезном соусе и ореховым маслом;
– ягнячьи рёбрышки с гречневой кашей, сваренной на курином бульоне;
– говяжье карпаччо с зелёными листьями салата, пармезаном, соусом песто и оливковым маслом;
– говяжий стейк с беконом, запечёнными фасольками, картофельными ноки и соусом грейпфрута;
– нежный десерт из сыра с малиновым соусом;
– штрудель яблочный;
– мятовый крем-брюле с ананасом и клубникой в горячем коньячном или карамельном соусе:
– Достаточно! – прервала довольная Тамара Петровна, хлебнула шампанского и встала. – Так, я бегу одеваться! Оля, доченька, идём со мной, подскажешь!
Ольга опёрлась руками о край стола, быстро поднялась, ловко и привычно подкинула костыли под мышки и поскакала за мамашей.
– Костик, – вскочила Наталья. – Ты можешь зайти ко мне? – и стремительно зашагала в смежную комнату.
А Юрий Семёныч, пользуясь моментом, тихо прошипел в мой адрес:
– Это ресторанное меню ты будешь сегодня хавать в последний раз, жди повестки из милиции, тебе там приготовят другие блюда на несколько лет вперёд.
Я глотнул шампанского и спокойно ответил, уходя за Натальей:
– Жизнь везде прекрасна, отец: и в ресторане, и в тюрьме, и на том свете, к ней надо только приноровиться: к жизни:
Он скрипнул зубами и что-то яростно прорычал, но я не расслышал, уже был в другой комнате, Наталья прикрыла дверь и с волнением спросила:
– Ты наверно сильно расстроен, что я показала видеозапись?
– Ничуть, это – твоё право. Была, значит, необходимость.
– Была. Ты бы знал, как убивалась Ольга, что обманула кристально чистого Костика, мне казалось – она вот-вот сойдёт с ума прямо на моих глазах, и я вдруг подумала: Ольгу необходимо чем-то успокоить и прекратить истерику, но чем успокоить? И я: прости меня, Костик: включила видеозапись, рассказав Ольге о твоём якобы ужасном поступке, и ты не можешь представить, как ей тут же стало легче, невероятно легче.
– Немудрено, ты всё верно просчитала в этот критический для неё момент. Ольга наглядно увидела чёрные пятна в моей кристально чистой душе и успокоилась, перестав себя терзать. Зачем терзаться, когда он сам здесь ТАКОЕ творил – сестру хотел изнасиловать. Ты правильно сделала, вот только зачем другим показала?
– Я ничего другим не показала. Мы настолько увлеклись, что не заметили, как сзади нас стояли и тоже смотрели мама с Юрием Семёнычем, я тебя не обманываю, Костик. Да, это – моя оплошность, я вовремя не успела выключить.
– Ладно, мне уже всё равно: в принципе: – и я поглядел на часы. – Ого! Однако время-время-время! Надо двигать, не опоздать бы! . .
Моя "Honda" мчалась где-то в районе Ледового Дворца, вырываясь к Ленинградскому шоссе.
На часах приборного щитка – 16: 50, в голове – одна и та же фраза: "Однако время-время-время!".
Справа от меня в соседнем кресле – Ольга, она прижимала к себе костыли, вытянув ноги.
Сзади – Юрий Семёныч, Наталья и Тамара Петровна.
Вся "божья семейка" , включая "отца" , была достаточно пьяна. Они тянулись белыми бумажными стаканами к Юрию Семёнычу, а тот разливал Итальянское вино и голосил на весь салон:
– "Я так могуче стану петь любовь,
Что в гордой груди тысячью желаний расшевелю
И тысячью мечтаний воспламеню бездейственную кровь!"
Петрарка.
– Костик, – торопливо сказала Ольга, протянув ко мне наполненный стакан, – быстро поверни нос, одна секунда!
Я повернул, хотя совсем не хотел этого делать, она дотронулась до него стаканом и с восторгом добавила:
– За нас с тобой!!!
"Смело сказано!" , – мелькнуло в голове, и я снова посмотрел на часы, а потом резко прибавил скорость.
"Однако время-время-время!".
Никто с пьяна не заметил, как "Honda" рванула быстрей и летела вместо Калужского шоссе по Ленинградскому – совсем в другом направлении от ресторана и моей дачи.
Вокруг меня витал какой-то шумный разговор, невыносимый идиотский смех Юрия Семёныча, гоготанье Тамары Петровны и хихиканье сестёр.
– Костик! Костик! Костик! – услышал я и поглядел на верхнее зеркало.
Хмельная Наталья неугомонно звала сзади:
– Костик, послушай! А что означает "Honda" с японского?! Ты мне однажды объяснял, помнишь?! Так здорово: коротко и всё понятно!
– А мне тоже объяснял! – ревниво сказала Ольга. – Костик, скажи ещё раз, у тебя так классно получалось!
Я сказал:
– В основе японской машины "Honda" лежит принцип сохранения гармонии между людьми, что позволяет наслаждаться вождением в полной мере.
Юрий Семёныч злорадно заметил:
– С наслаждением! Ха-ха! Особенно на наших чёртовых дорогах! Для них нужен "Lend Rower" – как трактор, как танк!
– Это же светлый образ совершенства, Юрий Семёныч! – пояснила Тамара Петровна. – Вы же художник, должны понимать!
– Я прекрасно понимаю, дорогая вы наша! Не дурак! Я только не могу понять, почему у такого светлого образа японской машины такой далеко не светлый образ её хозяина!
Я ничего не ответил, молчал и терпел.
– Юрий Семёныч, – подсказала окосевшая Ольга, – бросьте грубить Костику, давайте-ка лучше продолжим пьянку! – и протянула назад свой бумажный стакан. – Наливайте ещё и читайте стихи о любви!
*****
– Правильно! – поддержала Тамара Петровна, подставила свою бумажную тару и развязано крикнула. – Хочу выпить за Петрарку, Шекспира, Бальмонта, Брюсова! Даёшь любовь! – и вдруг присосалась своими губами к губам Юрия Семёныча.