— Значит, не виден для меня, — ты целуешь меня в ладонь.
Я сладко жмурюсь. Ладонь — моя эрогенная зона. И ты уже явно успел это выучить. Мы ж не просто так телевизор смотрим, а обнимаемся… Более чем активно. Все идет к закономерному продолжению. Но мы оба оттягиваем этот момент.
Слишком уж сладка прелюдия…
Две недели спустя мы снова сидим в ресторане. Том самом, где когда-то во время танца мы целовались перед глазами изумленных посетителей.
Вечер. Народу в зале все больше.
Ты смотришь мимо меня и по твоим губам бродит загадочная улыбка.
— О чем ты задумался?
— Да так… Прокручиваю в голове наш роман. Какой-то он более чем странный. Со стороны может показаться, что два идиота никак не могут прийти к очевидному решению.
— Это как раз и есть взгляд идиота, — улыбаюсь я. — Нам бы свой внутренний мир в порядок привести. А так — это просто редкий раздрай в душе, милый. Ведь все могло быть раньше. Но не случилось. Значит, всему свое время.
— Утешаюсь этой философией, — ты салютуешь мне бокалом. — За мечту!
— Мечта у меня в настоящий момент упирается только в один вопрос, — ехидно отвечаю я. — У тебя или у меня?
— В гостинице, — улыбаешься ты. — Я забронировал номер. Причем не здесь, а в соседнем городе.
— Еще дальше место найти мог?
— Прости мне эту прихоть. Сам не знаю, почему я так поступил. Но такси, — ты бросаешь взгляд на часы, — скоро уже будет подано к подъезду.
— Жду-не дождусь, — тихо говорю я, но ты все слышишь.
— Как ты понимаешь, я тоже.
Гостиничный номер насквозь пропах пороком. Широкая двуспальная кровать не оставляет никаких сомнений в том, что для сна она используется существенно реже, чем для других целей. Я сажусь на нее и несколько раз подпрыгиваю. Пружины недовольно поскрипывают.
— Громкая кроватка, — замечаю я.
— Что ж ты хочешь? — Тихо откликаешься ты. — Не мы первые ее опробуем.
Я смотрю на твои руки. Кажется, они дрожат.
— С тобой все в порядке?
— Ну как тебе сказать, — твой рот кривится в непонятной усмешке. — Не поверишь, но меня мандраж бьет.
— Кто-кто?
— Волнуюсь, — ты произносишь это с явной неохотой.
— Ты еще способен волноваться?
Ты садишься рядом со мной, сцепив руки в замок между коленей. Опустив голову, ты что-то неразборчиво шепчешь.
— Да что с тобой, милый?
Ты поворачиваешь голову в мою сторону… Бог ты мой, какой у тебя сейчас беспомощный взгляд!
— Я так долго ждал этого момента, так долго… — Ты замолкаешь, а потом, словно ныряя в холодную прорубь, добавляешь: — Знаешь, это ведь сбывшаяся мечта. А когда она становится реальностью, то либо перестает быть мечтой, либо становится ступенькой к новой мечте…
Я удивленно смотрю на тебя.
— Послушай, ты же взрослый, нормальный мужик! Что ты комплексуешь?
*****
— Не знаю, — в твоем взгляде мелькает какое-то совсем непонятное мне чувство. — Но такое ощущение, будто я коснулся чего-то совсем потустороннего.
— Дурак ты, — я стараюсь, чтобы в моем голосе не прорезалось смятение, порожденное твоими словами. — Какое там "потустороннее"? Ну ведь мы же любим друг друга и хотим! Иди ко мне! Слышишь? Иди ко мне!
У моего платья фальшивая застежка сбоку. Ты резко ее дергаешь. Кажется, ткань трещит.
— Милый, это не так снимается!
Я стягиваю платье через голову. Ты смотришь на меня взглядом, где смешались такие разные чувства: безумие, страсть, обреченность и любовь. Или мне это только кажется?
Я кладу руки тебе на плечи. Тебя все еще бьет мелкая дрожь.
— Э-э, милый, — я нежно касаюсь губами твоей щеки. — Все в порядке?
Ты ничего не отвечаешь, только впиваешься мне в губы горячим поцелуем.
… Мы в постели. Ты исследуешь мое тело губами сантиметр за сантиметром. С моих губ слетает стон наслаждения.
— Да не тяни ты уже! — Не выдерживаю я. — Я сейчас на тебя наброшусь!
Ты горько вздыхаешь и неожиданно переворачиваешься на спину.
— Что с тобой?
— Как говорила кобра из доброго мультика про Маугли, "убейте меня, мне стыдно". — Ты закрываешь лицо руками.
Я скольжу взглядом вниз. Более чем странно: ты не возбудился.
— Да бывает, ну что ты… — Честное слово, я в растерянности. Никогда не могла предположить, что такое с нами может произойти.
— Бывает, — горько усмехаешься ты. — У стариков — бывает, слышал. Но чтоб у меня… Блин! — Ты зло хлопаешь по одеялу ладонью.
— Вот ты чудик, — я целую тебя в шею. — Взрослый мужчина, а ведешь себя как пацан иногда. Лежи и ничего не делай. Просто лежи…
Нежно-нежно и аккуратно спускаюсь языком по твоей груди, животу, ниже, еще ниже…
Природа берет свое.
Ты только на мгновение задерживаешься и спрашиваешь:
— Предохраняемся?
— Не дури! Я тебе верю.
Ты со звериным рыком переворачиваешь меня на спину и входишь так резко, что я невольно охаю.
— Возьми меня. Ты — мой!
— А ты — моя, — откликаешься ты.
Кровать дребезжит пружинами. Самая сладкая музыка вечера.
И она продолжится ночью.
Снова и снова ты будешь любить меня, снова и снова я буду кричать от восторга.
Все будет…
Все…
Я просыпаюсь от твоих ласк.
— Ей-богу, ты невероятный человек, — недовольно бурчу я. Слишком уж люблю утром подольше поваляться в постели. — То тебя не раскачаешь, то угомониться никак не можешь.
Я осекаюсь. Грубовато немного получилось. Но, видимо, ты пропустил мои слова мимо ушей. Судя по "боевой готовности" твоего организма, в соседнем номере сейчас тоже проснутся от моих стонов.
… И снова музыка.
Мы. Две буквы. Один слог. Полвдоха.
Мы. Непонятные в первую очередь друг другу.
Самые близкие люди, которым потребовалось так много времени для близости.
Люди, роман которых начался много-много лет назад…
Или всего несколько дней назад?
Где найти точку отсчета этого безумного чувства, которое превратило нас в жадных, ненасытных, горячих любовников?
Это вопрос совершенно ненужный.
А еще более ненужный вопрос — что будет дальше? Надолго ли этот роман? На день, месяц, год, вечность? Не знаю. И не хочу об этом задумываться.
Главное, что мы пока есть друг у друга.
Мы.
5 апреля 2007 г.