Колеса моей машины зашуршали на гравии подъездной дорожки, и я ощутил привычное волнение — после рабочего дня я наконец возвращаюсь домой, к своей молодой жене:
Молодой: Многие друзья, чего греха таить, вертели пальцами у виска, когда я, состоятельный 35-летний мужчина женился на 17-летней девственнице с фермы с глубинки. Мол, и хозяйка в моем особнячке она никакая, и любовница из нее никудышная. Но для меня главное было то тонкое, почти неописуемое удовольствие, которое я для краткости обозначаю словом "эмоциональное".
Вот и сейчас, я открываю входную дверь и слышу, как моя Сашенька торопливо сбегает по лестнице мне навстречу. За три года, что мы вместе, она похорошела, слегка пополнела, стала настоящей красавицей. Я с удовольствием обнимаю ее одной рукой за талию, а другой рукой расстегиваю пуговицы на ее блузке. Саша моментально вспыхивает от смущения — эта ее природная стеснительность, которую не преодолеть никаким воспитанием, нравится мне в ней больше всего. Нащупываю плотную тяжелую грудь (дома — никакого нижнего белья, это правило я ввел в первый же день после свадьбы) и слегка покручиваю сосок. Целую женушку взасос и уже не торопясь задираю ее широкую юбку чуть ниже колена. Гладкое, гладкое бедро, восхитительная попка: Внезапно чувствую, как ягодички сжимаются — слегка, словно она недовольна тем, что моя ладонь хозяйничает между ее бедер. Вот так сюрприз!
Не подавая вида, что заметил хоть что-то, отпускаю мою прелесть и весело спрашиваю: Ну что? Где мой ужин, женушка?
Сашенька с заметным облегчением летит на кухню, где принимается хлопотать с преувеличенным энтузиазмом. Принимаюсь за еду, искоса наблюдая за ней.
— Милая, ты что же, не составишь мне компанию?
— Не хочется что-то, — отвечает она и густо краснеет. Знаем мы, отчего у хорошеньких девочек нет аппетита! Я невозмутимо доедаю, закуриваю сигарету. Кажется, сегодня у меня будет приятный вечер!
— Милая, ты ни о чем не хочешь меня попросить? — спрашиваю словно невзначай. Саша отрицательно мотает головой, но через силу все же выговаривает:
— Алекс: у меня: небольшая: проблема: — слова падают по одному, словно капли из плохо закрученного крана. Под конец она переходит практически на шепот, — не мог бы ты: сделать: мне:
Тут звуки исчезают окончательно, и только по движению губ я угадываю желанное "клизму". Еще бы не мог! Готов приступить немедленно, солнышко! Но воспитание — прежде всего. Напускаю на себя суровый вид и строго говорю:
— Почему ты не сказала об этом раньше? Мы же с тобой договаривались, что ты рассказываешь мне все и немедленно!
— Извини, я понимаю, что тебе придутся наказать меня за непослушание! — смущение Саши достигает предела, слезы проступают на глазах. Кивком головы я отпускаю ее наверх. Любуюсь, как она стремглав несется в нашу ванную, чтобы приготовить все необходимое для процедуры.
Когда я, спустя 10 минут поднимаюсь в нашу спальню, все уже в готовности №1: Сашенька, голая ниже пояса, стоит по стойке смирно возле застеленного махровой простыней кожаного дивана, он удобно расположен в нашей спальне рядом с дверью в ванную. В руках у нее полная кружка Эсмаха, куда щедро добавлено мыло, на столике возле дивана — большая банка с классическим вазелином, вешалка для одежды придвинута к дивану (строго говоря, для одежды мы ее и не используем) . Сашенька по моему кивку устраивается на диване на боку, подгибает ножку и терпеливо ждет, пока я размазываю вазелин вокруг ее плотно сжатой дырочки. Я запускаю внутрь палец, количество вазелина делает даже гипотетическое сопротивление бесполезным. Вдоволь наигравшись, вставляю наконечник кружки и позволяю воде медленно начать просачиваться внутрь. Когда кружка пустеет наполовину, Саша начинает жалобно кряхтеть, как потерявшийся котенок. Нежно глажу ее длинные темные волосы, привлекательный изгиб талии, округлую, слов!