"Это что здесь за концерт?" — спроссил мужчина в белоснежном халате и высоком колпаке. Какая-то девчонка пискнула: "Это двое мальчишек уписались, и их в угол поставили!" "Прекратить немедленно! Все — марш по палатам, и вы, двое — тоже!" Сгорая от стыда, я голяком побежал к себе на первый этаж.
"Эй, дитё, ты куда — здесь женская палата!" — дорогу мне загородила какая-то незнакомая тётка. "Да это свой, тёть-Нин! Он у нас временно, а то детей совсем класть некуда!" — крикнула Катя. Я быстро юркнул под простыню, и только сейчас заметил, что на моей голове всё ещё красуется кешкин газетный шлем. Я его быстренько снял и положил на тумбочку.
(Продолжение следует)
*****
Мы нашли небольшую укромную полянку со стволом упавшего дерева посередине. Коры на нём не было, почти всё оно было до блеска отполировано ветрами, дождями и задами больничных пациентов. Вовчик снял халат, Ирка штаны, и они буквально уставились друг на друга, а мы на них. У Вовчика трубка выходила прямо из кончика писюна, который из-за трубки выглядел гораздо толще обычного. Для большего впечатления Вовчик поболтал трубкой из стороны в сторону, и его писюн тоже задёргался!"А что это он такой толстый — это из-за трубки? Ребята, ну покажите, как если без катетера?" Мы с Кешкой переглянулись, и тоже сняли штаны, не ломать же компанию! Мой петушок был раза в два меньше, чем у Вовика, зато кешкин хотя потоньше, но даже чуть длиннее.
"Слушай, а тебе не больно было, когда трубку засовывали?" — спросил я Вовчика. "Как же — не больно! Какая-то практикантка мне всё так расковыряла, что аж кровь капала! А утром трубка выскочила, так что всё зря!" — "Откуда кровь?" — "Да с кончика, откуда же, из писюна — знаете как больно было?! Потом уже Анна Арамовна ставила — так я почти ничего не почувствовал, так быстро и здорово!" — "А мне Ашот Акопович ставил, так вообще не больно было! Вот только сейчас натёрлось — спасу нет!" — "Ну ты сама сравни — какая длина у тебя через тело проходит, а какая у меня! Конечно, нам, пацанам, гораздо больнее! Так откуда конкретно твой катетер выходит — щелка-то длинная, тебе снизу или сверху совали?" Пришлось Ирине ещё раз раздвигать свою письку и показывать, откуда торчит катетер. Иркина пещерка оказалась совсем не глубокой, трубка входила прямо в мясо под прямым углом. "Нет, я так и не понимаю, куда же тебе трубку всунули!? Не просто же в тело воткнули! Ведь на том месте дырочка должна быть?!" — "Не должна быть, а есть! Как раз из неё мы писаем! Вот чучела безглазые — Майка, покажи им!" Майка уже была без штанов, она с готовностью уселась рядом с Иркой и раздвинула свою письку. Однако никакой дырочки мы там тоже не увидели, только красноватые кружочки и бугорочки. "Это что — вон там внизу? — спросил Кешка, — посикала бы, что ли, а то ничего не понятно!" — "Да хоть сто порций — убегайте!" Не успела Майка договорить, как прямо из середины её пещерки, примерно из того же места, из которого у Ирины торчала трубка, брызнул сначала слабый фонтанчик, а затем и довольно сильная струйка. Не боясь забрызгаться, мы все, включая и Ирку, почти уткнулись носами в Майкину письку, которую она так и держала широко раздвинутой. Наконец все увидели то место, из которого писала девочка — это действительно была дырочка, которая сразу закрылась, как только вытекли последние капли, превратившись в небольшое красненькое колечко. "Так вот оно что!" — в один голос воскликнули Кешка и Вовчик.
"Ой, ребята, на Кешку гляньте!" — вскрикнула Ирка. Все мы так и стояли без штанов, увлёкшись рассматриванием писек и катетеров. Кешка выпрямился, и все увидели, что его писюн не висел, как положено, а торчал прямо вперёд, да ещё и сделался большим-пребольшим! Сидевшая рядом с Кешкой Майка схватила его рукой: "Ух ты, какой твёрдый!" Кешка шлёпнул её по руке: "Не лапай! Себя трогать не разрешаешь, так и к другим нечего лезть!" Он стал натягивать штаны, мы все тоже последовали его примеру.
"Ну чё, ребя — пора на обед!" — сказал Кешка. "Да нет, мы ещё мало гуляли!" — ответила Ирка. "Ну — как хотите!" Мы втроём поплелись по направлению к больнице, а Вовчик с Иркой остались на поляне, о чём-то оживлённо беседуя.
Вскоре мы догнали одну из старших девочек (наверное, класса из седьмого или восьмого, как моя соседка Томка) , медленно идущую по тропинке и плетущую венок. Её пижамная курточка была высоко подкатана и завязана узлом по грудью. Штаны же наоборот — лишь каким-то чудом держались на бёдрах, так что свой немного выпуклый белый-пребелый живот девчонка выставила на всеобщее обозрение. Кешка толкнул меня в бок: "Слушай, а давай с этой попробуем! Гляди, какая жопа!" — "Да вы чё — сдурели?! Она вон какая здоровенная, запросто нас всех поколотит!" — громко прошептала Майка. "Да ну, ништяк!" — "Ну точно — совсем обалдели! Нетушки, не пойду я с вами!" — Майка обиженно отстала, однако продолжала наблюдать за нами издали.
Кешкин трюк прекрасно получился и с этой большой девочкой, она даже визжала громче всех, но затем повела себя необычно — ловко выскочила из спущенных штанов, в три прыжка догнала Кешку и железной хваткой вцепилась ему в ухо. Я рванулся было бежать, но наступил на собственную штанину и упал, запахав носом. При этом резинка лопнула, и большие пижамные штаны слетели с меня. Стоявшая дальше всех Майка дала стрекача.
Кешка взвыл: "Отпусти, дурында, больно же!" — "Ах, так — за "дурынду" вдвойне ответишь!" — "Да я же ничего, мы просто пошутить хотели — это же игрушечный лягушонок — вот, сама посмотри!" — "Про шутки ты своему лысому деду расскажешь — ты на меня без штанов хотел посмортеть, вот что ты хотел!" Девчонка оказалась мускулистой и крепкой — не иначе, спортсменка! Внизу её живота курчавились светлые волосики. "Так что теперь сам побудь в моём положении!" — она мягко повалила Кешку на траву и ловко стащила с него штаны. "Ну как — очень весело теперь, пиписька-сосиська? Так голяком в больницу и пойдёшь — вот смеху-то будет!" — "Ну отдай штаны, я больше не буду!" — "Надо же, как замечательно, БОЛЬШЕ он не будет! А за ЭТОТ раз тебе что сделать — мороженым угостить?" — "Да что хочешь, то и делай — ну вот хоть на меня смотри, можешь даже пощупать!" — "Было бы на что смтреть — тоже мне сокровище! Сейчас другие посмортят, а я уж посмеюсь! Вот это справедливо будет!" Девчонка подобрала кешкины штаны, затем потянулась за своими. Кешка так и сидел на траве голой задницей с отчаянием на лице. "Значит, ды думаешь, что если я девчонка, то и сдачи не дам?"
Вдруг она что-то заметила: "Ага, вот и замечательно!" Девчонка смотала наши с Кешкой штаны в один комок, размахнулась и забросила их далеко в заросли травы. "А лягушечку вашу я кон-фис-кую, самой пригодится! Прощайте, хулигашки!" Девчонка быстро натянула штаны и убежала.
Только подойдя к зарослям вплотную, мы с Кешкой поняли, в какую попали западню — это была густая, сочная, высоченная КРАПИВА! Кешка неуверенно сказал: "Да может она и не жжётся вовсе? У нас в огороде тоже растёт — с виду крапива, а ни фига не больно!" Мы робко попробовали крапиву и одновременно отдёрнули руки — жгучесть была просто превосходной! Такую злую крапиву я и не видел раньше!"Слушай, Кеш — давай, мы длинную-предлинную палку найдём, и штаны достанем!" — робко предложил я. — "Не, такую длинную не найти, а если и найдём, то не вытащим — видишь, густо как! Лучше мы сейчас какого-нибудь пацана заловим, и он нам всё достанет!" — "А если вдруг девчонки, Кеш?" — "Ништяк — мы сейчас повязки из травы сделаем, как индейцы! Я во-он там, за кустами большущие лопухи видел! В деревне, у бабки, мы с пацанами — знаешь, как играли?! И луки, и стрелы, и одежда — всё как у краснокожих!"
Не успели мы обойти заросли кустарника, как наткнулись на сидевшую в траве на корточках девчонку с косичками — Кешка чуть не уткнулся своим писюном ей в лицо! Девчонка сначала открыла рот от изумления, а потом пронзительно закричала (у меня аж в ушах зазвенело) : "Эй, скорее все сюда, тут мальчишки голые!!!" Не успели мы опомниться, как со всех концов прибежали разные девчонки — от мала до велика, что называется! Некоторые из них были настроены весьма агрессивно. "Смываемся!" — крикнул Кешка, и мы со всех ног кинулись к своим штанам, не обращая внимания на крапиву. Распутав комок, мы быстро натянули штаны. Девчонки же лезть за нами в крапиву не решились. Почувствовав себя в безопасности, Кешка заорал: "Ну что — видали??? Нате, ещё смотрите!" — он повернулся к девчонкам задом, приспустил штаны, и стал показывать голую попу! Несколько девчонок прыснули в кулак, а самая старшая сказала: "Пойдёме отсюда, девочки — это чокнутые какие-то!" Девчонки ушли, и мы с Кешкой выбрались из крапивы. "Слушай, Кешка, у меня резинка порвалась, штаны спадают!" — сказал я. "Ну-ка, что тут у тебя?" К счастью, внутри штанов оказалась ещё какая-то верёвочка. Кешка недолго думая завязал её на узел. "Ну, теперь бежать пора, а то мне ещё лекарство до еды принимать!" Кешка быстро меня обогнал и скрылся в здании больницы.
Уже на подходе к больнице мне сильно захотелось писать. Я вспомнил, что не писал с утра, и прибавил шагу. Туалет был пока пуст — дети только начинали возвращаться с прогулки. Я хотел приспустить штаны, но не тут то было — кешкина верёвочка держала крепко. Ломая ногти, я стал пытаться развязать узел, но сам вид унитаза и журчание воды победили моё терпение, и по ногам потекла предательская струя. В отчаянии я рванул изо всех сил, верёвка лопнула, и штаны упали в мою же лужу, да я их ещё сверху продолжал поливать, остолбенев от растерянности.
Я был совершенно подавлен, и не знал, как мне быть. Но делать что-то было надо, не стоять же всю жизнь в туалете! Тем более, что стайка девчонок уже влетела в туалет, и некоторые из них подозрительно на меня косились, не отваживаясь при мне присесть над унитазами и пританцовывая от нетерпения.
Подхватив штаны, я вышел в коридор. Они стали тяжёлыми и с них капало. Я поймал за рукав пробегавшую мимо медсестру: "Помогите мне, пожалуйста, я случайно в штаны написал нечаянно!" — "Что ты, мальчик, у меня руки стерильные, я сейчас нянечку пришлю!"
Приближалось обеденное время, и в коридоре появлялось всё больше и больше детей. Две маленькие девчонки остановились напротив меня и стали внимательно меня рассматривать. Затем девочка лет десяти, какая-то измождённая и замотанная в платочек, несмотря на жару, притащила за руку совсем маленькую сестрёнку, лет четырёх, поставила её прямо напротив моего живота и стала что-то в пол-голоса объяснять, показывая пальцем на мой писюн и яички.
Показалась старая толстая нянька. Она держала в одной руке какую-то тряпку, а другой тащила за ухо совершенно голого пацана. Он был пониже меня ростом, зато значительно плотнее. "Ах вы, ссыкуны проклятые! Ещё один обоссался! Нету у меня больше пижам, хоть режьте — нету!!!" Она забрала у меня мокрые штаны, поставила пацана рядом со мной и сказала: "Вот так и стойте здеся, ссыкуны паршивые, засранцы голожопые!" — и куда-то ушла. Я растерялся совершенно, и стоял в позе "руки по швам" — за всю мою короткую жизнь меня никто так ещё не ругал, да и без штанов перед кучей девчонок стоять никогда не приходилось. Мой же товарищ по несчастью почему-то старался двумя руками прикрыть свой писюн. Меня это сильно удивило — по моему мнению, голая попа была гораздо более стыдным местом.