Марк скрылся в прихожей, я не стал останавливать его, думая, что парень все-таки убежит, но мой слуга вернулся и подал мне телефонную трубку.
— Звони, я не в обиде, ты прав, я дерьмо, ты столько для меня сделал, а я посмел кусаться, меня следует наказать, а поскольку я целиком и полностью принадлежу своему хозяину, то и вернуть меня следует ему. Денег он конечно не вернет, но ты, хотя бы получишь моральную компенсацию.
Меня потрясли слова Марка. Он добровольно подписывал себе смертный приговор.
— А просто отказаться от игры ты не можешь? — спросил я.
— Ты же сам сказал, это болезнь.
В тот вечер я ушел из номера и бродил по темным улочкам до утра, во мне теплилась надежда, что Марк все-таки одумается и сбежит, не дождется меня. Но я ошибся, парень сидел в номере и ждал моего возвращения, мало того, он приготовил завтрак.
— Ну, — спросил он, — когда они будут здесь?
— Кто? — не понял я.
— Демон и его команда, ты ведь им позвонил?
Мне стало смешно.
— Ты мазохист? Тебе нравится ходить с разбитой мордой, со сломанными руками и перебитыми пальцами? Да иди ты на все четыре стороны, хочется мучиться, сам звони Бобу и проси об этом.
Марк вдруг бросился ко мне, порывисто обнял, стал целовать.
— Прости меня за то, что я двинул тебе вчера… Прости, что я украл деньги, я отыграюсь и верну тебе все, я ведь хотел тебе принести, долг отдать…
Теплые слова, чуть шероховатые губы, сильные руки сделали свое дело, я поплыл, меня только оставалось перенести на кровать, что Марк и сделал. Он вошел в меня нежно, будто делал это впервые и боялся повредить. Я принимал его, чувствуя в небыстрых движениях, и раскаяние, и любовь. Широкие ладони гладили мою спину, сжимали ягодицы, щекотали бока, губы то и дело накрывали поцелуями меня всего, и томные волны оргазма захлестывали мое сознание, я падал и падал в глубину разворачивающегося восторга.
"Марк, я прощаю тебе все!"
Проснулся я от влажных прикосновений его губ на моем члене. Марк ласкал меня, нежно перебирая мои яички, слегка пощипывал кожу у основания члена, иногда проходился пальцами от мошонки до ануса, выискивая местоположение моей простаты. Я вздохнул и увидел, что Марк смотрит на меня. Он отстранился от головки и слегка подул на нее.
— Подожди минутку, — сказал он и убежал.
Я заскучал, слушая, как он стучит чем-то на кухне. Наконец Марк вернулся и принялся ласкать мой член. Нежным языком прошелся по головке, потом по стволу вниз, затем снова вверх и снова вниз. Это было приятно, но я ждал, когда он приступит к главному, и вот его рот открылся, и Марк взял мой член губами, вдруг головку ожгло холодом. Я вздрогнул и даже приподнялся на локтях. Мой слуга хитро прищурился и снова начал ласкать меня языком, распаляя все сильнее, как только я сосредоточился на его ласках, меня снова обожгло холодом, и хотя я ожидал этого, все-таки вздрогнул, по телу забегали мириады приятных мурашек. А Марк провел холодом вниз по члену, по яичкам и вновь ожег головку, а потом принялся ласкать мой член так, что мне оставалось только стонать. Разгорячающие ласки перемежались с холодом льда, что приводило меня в экстаз, я даже стал вскрикивать, что со мной случалось крайне редко. Ласки убыстрились, теперь мой член подвергался таким засосам, что мне казалось, Марк хочет через него вытянуть мою душу, и под конец снова укол холодом, это довело меня до такого сильнейшего оргазма, что я опять отключился.
Да, парень стоил тех денег, что я потерял из-за него.
Марк подал мне сигарету, как только я открыл глаза и сладко потянулся.
— Ты доволен? — спросил он и прилег рядом, подул в мой пупок и поласкал мою мошонку.
— Доволен, но на сегодня хватит, я устал. — Я оттолкнул его руку, и он послушно оставил меня в покое.
— Знаешь, я хочу вернуть тебе деньги, давай ты мне ссудишь еще немного наличными, я сыграю…
— Хватит! . . — перебил я, — ты начинаешь действовать мне на нервы, если ты думал, что трахнув меня, ты сможешь крутить мной как захочешь, то, милый, так и знай у тебя не получилось.
— Да нет же, мне стыдно, что я разорил тебя, я бы хотел вернуть тебе долг.
Марк говорил это с такой горячностью, что я невольно хотел ему верить, но вовремя сдержался.
— Давай я придумаю тебе наказание, и мы будем в расчете, договорились?
— Но я не по этой части… — попытался перечить мне Марк, его щеки вспыхнули.
— Зато я по этой, — отрезал я, — или ты считаешь, что не заслужил наказания?
Парень вздохнул и кивнул головой, в знак того, что согласен со мной и наказание он заслужил.
— Только чур не сопротивляться, договорились, будешь выполнять все, что я тебе прикажу.
— Ок!
Итак, я выпроводил его на остаток вечера из квартиры, дав небольшую сумму наличными, зная, что он помчится в казино и все продует, но при этом, поставил железное условие: в десять часов быть дома.
Темнело на побережье быстро, солнце будто сваливалось за горизонт. Я подготовил комнату, расставил свечи, разложил на журнальном столике все приспособления для своего развлечения.
Марк пришел в назначенное время. Он включил свет в прихожей и увидел записку, которая лежала на черном шелковом платке.
"Завяжи глаза и выключи свет"
Марк тяжело вздохнул и исполнил мой приказ. Он стоял посреди прихожей и, вероятно, считал себя полным идиотом.
Чьи-то руки взяли его за запястье и повели в комнату, парень не сопротивлялся. Его раздели и стали втирать в кожу масла, делая легкий массаж. Мой слуга стоял и не мог понять, кто проделывает с ним все это, да и как ему было догадаться, что я нанял двух островитянок, для своего развлечения. Его подвели к кровати, уложили на спину и нежные губки стали ласкать тело несчастной жертвы, они облизывали его соски, мяли живот, ножками терли мошонку и член. Ловкие пальчики девушек, как на проворных ручках, так и на загорелых ножках, легко могли сжать головку члена и тут же отпустить ее или ущипнуть за сосок. Представляю, что чувствовал Марк, видимо представил, что он лежит в окружении сплошных женских тел. Наконец, островитянки довели наказываемого до полного изнеможения, заставив его кончить.
— Насладился? — прошептал я, и Марк потянул ко мне руки, пытаясь затащить в свою постель похоти и сладострастия.
Девушки, по моей команде, перевернули тело, и парень помог им, он безропотно дал привязать себя к изголовью и лежал теперь на животе.
— Это было до того, как ты осмелился воровать у хозяина, да и руку поднять на него, теперь же, получи, то, что следует за проступком.
Я размахнулся нагайкой и со всего маху, не разогревая, стал пороть своего обидчика.
Марк дернулся и застонал, попытался развязать путы, но девушки хорошо знали свою работу и очень крепко связали мою жертву.
— Тебе было сладко, Марк, ты наслаждался, но ты не смог держаться и теперь поймешь, что же происходит, когда ты разбиваешь то доверие, которое оказывали тебе. Мне так же было больно, когда я понял, что ты обокрал меня.
— Прости! . . — просил наказываемый, вертелся под жалом нагайки и пытался уйти из-под удара.
Спустя какое-то время он стал унижено молить меня сжалиться над ним, и я видел, как в свете свечей лоснится от пота его спина. Могучее, но такое беспомощное тело, сейчас было податливо и покорно, он отдавался на милость моей злости и это возбуждало. Я откинул нагайку и взял его без разговоров, без прелюдий, я просто хотел взять самца, которого сумел укротить. И пусть он был связан, беспомощен и покорен мне, именно это нравилось больше всего.
Одна из девушек обняла меня и стала ласкать, но я направил ее под своего невольника, и она все поняла, мне было видно как она ласкает член Марка, и это завело еще сильнее. Я входил в него с такой силой, что он охал подо мной и стонал, а девчонка с каждым разом рисковала быть раздавленной. Вторая, наконец, тоже подключилась и начала нежно вводить в мой анус пальчики, и этим заставила меня кончить. Удовольствие длилось так долго, что я сам себе не поверил. Сквозь пелену оргазма я почувствовал, что и Марк кончил, он сильно сжал внутри себя мой член, чем заставил приблизиться к еще одному оргазму, и такое случилось впервые.
Позже, я лежал на Марке, отдыхал, а он все еще продолжал стонать. Девчонки ушли, потушив свечи, отвязали Марка и забрали гонорар, который я предварительно оставил для них на столике.
— Что ты сделал со мной? — простонал Марк, когда почувствовал, что я шевельнулся.
— А что? — Я сполз, наконец, с него и лег рядом.
— Мне никогда такого никто не устраивал. — Он повернулся и поцеловал меня в плечо. — Спасибо.
— Ну вот, а я хотел тебя наказать. — Притворно расстроился я.
— Принести сигареты? — участливо спросил мой слуга.
— Лучше попить чего-нибудь сообрази, ладно.
Марк обернулся быстро, он принес поднос с двумя высокими стаканами. Я взял ледяной стакан и пригубил, это был лимонад с водкой, весьма недурной коктейль, главное, смешан в правильной пропорции.
— Я действительно потрясен. — Марк пролил на меня немного из своего стакана и тут же принялся слизывать. — Я хочу принадлежать тебе, хозяин.
Он прошептал это так тихо, что я едва уловил его слова.
— Теперь, если тебе захочется убить меня, я только ниже склоню голову, чтобы тебе было удобнее сделать это.
Я не поверил его словам, купаясь в приятных ощущениях его ласк, а он понял, что делает что-то хорошее, снова пролил на меня чуточку коктейля и вновь принялся слизывать.
— Довольно, — Сказал я. Поднялся и пошел в душ, он последовал за мной, но войти не решился, держал полотенце, готовый услужить во всем.
Когда мы свежие после душа вновь оказались в постели, ненасытный Марк попытался приласкаться ко мне, но я отмахнулся и, отвернувшись, заснул.
Солнечный луч бродил по моему лицу, согревая своим несильным теплом, то мой подбородок, то ухо, то щеку, пока, наконец, не добрался до глаз и сделал сон невыносимой пыткой. Я открыл глаза и увидел Марка, который сидел рядом с кроватью и что-то читал.
*****
— Что это? — хрипло спросил я.
— Ты завтракать будешь? — парень оторвался от своего занятия и улыбнулся.
Мне снова захотелось взять его и ощутить силу его ануса, мощные мышцы, сжимающие мой член, но я отбросил вчерашние эмоции и сосредоточился на сегодняшнем утре.
— Что за дурацкая привычка не отвечать на мои вопросы. — Я нахмурился, скорее оттого, что не в состоянии бороться с похотью, так и видел, что ставлю его на четвереньки и вторгаюсь в него.
— Да, прости, — Марк посмотрел на тонкую брошюрку у себя на коленях. — Вот, я нашел наказание, хозяин.
Черт, он как будто нарочно делал все это: невинный взгляд, покорный тон, чуть припухшие после сна губы, всклокоченные волосы — это было невыносимо.