Марина, наконец, пришла в себя, и в праведном ужасе попятилась от меня назад, задыхаясь, надрывно выговаривая…
— Саш! Саш! Ты чего? Я не такая! Я не буду!
К этому моменту девица уже несказанно запарила меня беспрерывной сменой своего настроения. То она белая и пушистая, то дотошная и противная. В общем, совесть позволила мне поймать её за ножки, схватить под коленки, и что есть силы дернуть на себя. Юбочка моментально задралась на поясницу, и я протащил свою жертву задницей, облаченной в скромные голубенькие трусики с низкой посадкой, по поверхности дивана.
Она забилась в моих руках, словно куропатка в силок угодившая. Но я был неуступчив. Держал её крепко уже за бедра. Она замерла на мгновение, и злобно прошипела…
— Я сейчас кричать буду, громко кричать, слышишь?! Предупреждаю!
На прозвучавшую угрозу я успокоительно ответил…
— Да не истери, я только полижу тебя маленько, и всего — то делов.
На нее мой ответ не подействовал…
— Не надо меня лизать, если нужно будет — есть к кому обратиться.
Но я уже не слушал её, и покрывал нежными поцелуями внутреннюю поверхность бедер, поднимаясь все выше и выше.
Рассчитывал на то, что если голосить начнет, сразу отпущу. А раз орать перестанет, то после первого, и единственного, крика никто и не прибежит. Мало ли кто, и отчего крикнул. Но проходит секунда, другая, третья. Я уже до трусиков губами добираюсь, она продолжает отбиваться (впрочем, и не так яростно уже) , а крика все нет. Понимаю, что его уже и не будет, воодушевляюсь, берусь за края брифов, и резким, авантюрным движением срываю их до колен.
Она, естественно, в панике. Все её прелести у меня, как на ладони. Кожа выбритого лобочка раздражена, темные корни волос проступают наружу. Это еще не щетинка, но уже есть, что подбрить. Срамные губки мясистые, розово — красные. Клиторок не возбужден, и не выдвинут, потому очень мал. Протягиваю руку вперед, и ловлю её киску пальцами. Цепко сжимаю упругую, словно мармеладную, плоть. Шепчу…
— А ну тихо, сучка. Не дергайся, или еще больнее будет.
Мне крупно повезло, что она не из того разряда, отчаянных девчонок оказалась, которые постарались бы, невзирая на боль, дотянуться острой коленкой до моей челюсти. Марина, с перепугу, притихла, прекратив вырываться. Кротко, хотя и ненавистно, смотрела на меня исподлобья. Сопротивление было подавлено. Я успокоительно произнес, отпуская её скомканную вагину…
— Так — то лучше, шлюшка, так — то лучше. А теперь замри, и не п*зди по поводу, и без.
Она ничего не ответила, и не стала препятствовать последующему стаскиванию с неё оставшейся одежды. На удивление быстро, девушка была сломлена морально, и полностью подчинена моей воле.
Я поднял её на ноги, велел обернуться кругом, продемонстрировать достоинства своего тела. Остался доволен "добычей". Без одежды она неплохо смотрелась, особых изъянов и недостатков не обнаружилось. Груди небольшие, аппетитные, на лисьи мордочки формой похожие. Сосочки заостренные, вздернутые, с ореолом того же цвета, что и половые губки. Задница хорошая, не целлюлитная, без растяжек. Белая, как сметана, правда, со следами прошлогоднего загара по краям. Но это мелочь.
Её физическое состояние с лихвой перекрывало этот недосмотр. Марина чуть отошла от пережитого потрясения, и несмело промямлила…
— Можно дверь в коридор прикрыть? Я Сергея стесняюсь. Они там скоро закончат, и сюда придут.