Все слизеринцы радостно перемывал рабыням Хогвартса кости, хвастаясь, сколько раз и в какие дырки они ебали этих шлюх. Только Трейси Дэвис стояла поодаль, растерянная и печальная.
– Блейз, мы должны что-нибудь сделать! – отчаянно сказала она Забини. – Я не могу на это смотреть, – она показала на выставленных напоказ полуголых рабынь. – Никто такого не заслуживает.
– Змейка моя, что мы можем сделать? – пожал плечами Блейз. – Дельце сделано. Даже если Дамблдор, Мерлин и Гриндевальд сейчас войдут сюда и начнут плясать стриптиз, никто этого не заметит.
В Когтевране и Пуффендуе мнения разделились, но общий счёт был не в пользу Гермионы и Джинни.
– Это всё Неуловимые потрахунчики, – серьёзно убеждала Луна Лавгуд. – Неуловимые потрахунчики заражают людей и заставляют их делать пошлости.
– Я никогда не видел Неуловимых потрахунчиков, – с сомнением сказал кто-то.
– Естественно, они же Неуловимые, – объяснила Луна.
– Мерлин, да они просто нимфоманки, такие же чокнутые, как и ты, Лавгуд, – вклинилась Чжоу. – Ты не стала такой же шлюхой только из-за того, что до сих пор не знаешь, зачем женщине пизда.
От гриффиндорцев отделился Невилл Лонгботтом. Он взглянул на бесстыдно дрочащих Гермиону и Джинни с жалостью и непониманием.
– Аврор Долиш, – сказал он, – мне плевать на то, что тут нёс Малфой, и я не знаю, что случилось с Гермионой и Джинни, но вы… Вы официальное лицо, скажите что-нибудь уже про всё – про весь этот – ну, вы поняли, – Невилл был полностью растерян и не знал, что сказать.
Толпа в очередной раз замерла, прислушиваясь к аврору.
– Для начала, меня интересует роль во всём этом мистера Малфоя, – начал Долиш.
– Я? – улыбнулся Драко, – Я всегда подозревал, что Грейнджер и Уизлетта развратные шлюхи, но до этого года они сдерживали свои инстинкты.
– А Кормак Макклаген говорит, что ебёт их уже пятый год по одиннадцать раз в день! – крикнул Захария Смит.
– Кормак ещё говорит, что он хороший вратарь, – фыркнул Драко. – Ты меня слушаешь или Макклагена? Так вот, я случайно в начале месяца узнал, что эти леди собираются заняться проституцией в Хогвартсе, и предложил им помощь в поисках надёжной клиентуры.
– То есть ты стал сутенёром, Малфой, – перебил Невилл.
– Это не запрещено у нас, Лонгботтом, – отмахнулся Драко. – Тем более, только благодаря моим усилиям эти нимфоманки регулярно ебались, насыщали свою похоть и до поры до времени избегали худшего. Но вот сегодня они сорвались, не уследил, – развёл руками Малфой. – Жаль, что я ничего об этом не знал и не смог помочь профессору Тонкс.
– Понятно, мистер Малфой. Это совпадает с показаниями мисс Грейнджер и мисс Уизли. Вообще эти студентки дали мне те же показания, что и вам всем сейчас, только в более развёрнутом виде, – ответил Долиш. – Я могу добавить только то, что они обе в здравом уме – не под влиянием Империуса, сучьего муската и тому подобного.
И это был конец для Гермионы Грейнджер и Джинни Уизли. И начало главного скандала в истории Хогвартса.
ххх
Когда Гермиону и Джинни уже выводили из Большого зала наружу, они вдруг забились в истерике:
– Мы не хотим! Не можем! Не можем!
– Никто не хочет в Азкабан, а всё-таки приходится, – философски сказал старый колдомедик.
– Вы не понимаете! – воскликнула Гермиона.
– Мы не сможем не трахаться, мы чокнемся! – вторила Джинни.
– Господа авроры, – сказал Малфой, растягивая слова, – они ведь действительно весь Азкабан сведут с ума своими стонами. Позвольте мне предложить решение. Я слышал, что в Азкабане сейчас ослабили режим и разрешили узникам проносить с собой всякие безделушки.
Он достал из сумки два больших чёрных самотыка – разрушителя.
Гермиона и Джинни взяли разрушителей у Малфоя и с размаху всадили их себе в пёзды. Обе взвизгнули от боли – разрушители были установлены на приличный размер, и не так легко входили даже в рабочие вагины гриффиндорок.
Гермиона ненавидела каждое слово, которое ей приходилось произносить, но не могла отступить от плана Малфоя.
– Какие они большие, длинные, твёрдые, – быстро заговорила она. – Мы будем долбить ими свои течные пёзды каждый день, да, Джинни?
– Да, Гермиона, – сказала Джинни с приклеенной улыбкой, которая не сочеталась с её остекленевшими от отчаянья глазами. – И не забудь про жопы. Я представляю, как туго это дубина будет входить в моё очко. Пожалуйста, господа авроры…
– Вы будете первые, кто взял с собой в Азкабан секс-игрушки, – медленно сказал Долиш. – Очень оригинально. Но у меня нет оснований вам отказывать. А сейчас нам пора!
Малфой тихо выскользнул из зала. Из его светлых волос вылез жук, который слетел на землю и вдруг обернулся хищного вида блондинкой средних лет. Рита Скитер поправила на носу броские безвкусные очки и оживлённо заговорила: – Драко, вы не представляете, в каком долгу я теперь перед вами. Да в "Ежедневном Пороке" все с ума сойдут от такой сенсации! Даже не знаю, какой у них потребовать гонорар – в пять или в десять раз больше обычного?
– Не благодарите, Рита, – отмахнулся Малфой. – Просто постарайтесь так раздуть этот скандал, чтобы про рабынь Хогвартса узнали даже слепоглухонемые. И будем считать, что вы вернули мне долг.
– Драко, не сомневайтесь во мне, – Скитер просто светилась от счастья. – Уж такой шанс опозорить Грейнджер с подружкой на всю Англию я никогда не упущу. У меня к ней свои счёты… Кстати, мне для статей очень пригодились бы ваши восхитительно бесстыжие фотографии этих шлюх.