И только после этого его душа вернулась из пяток к груди.
— Лерка любимая, я тебя тоже очень, очень люблю, ты самая лучшая!
Он убрал правую руку с руля, нежно обнял жену, и потянул до себя.
— Ромка, смотри за дорогой, машина уже на обочине! Мы сейчас с трассы слетим! В страхе закричала она.
— Да не паникуй ты, у меня всё под контролем, видишь, я скорость снижаю. Там поворот на то место, куда мы ездили на прошлой неделе. Может зарулим и искупнёмся, а то у меня уже трусы к попе прилипли, с сожалением произнёс Роман.
— Слушай, а как ты смотришь остаться там на ночь. Только ты и я, и никого более. А Ром, ну давай, соглашайся, жалко вот что нет палатки, зато жрачки мать наложила, словно на неделю нас провожала.
— Да палатку-то никто из машины и не вытаскивал, вот плохо, что без спиртного.
— Всё, забудь про спиртное, мы будем строгать себе девочку, ты же понимаешь, что я без спирали!
— А ещё я понимаю, что после месячных смело дней пять можно трахаться.
— Какой ты понятливый, тебе бы не деканом, а гинекологом работать, в отместку подшутила она.
— Ну что, вот мы и приехали на Максовское место, весело произнёс Роман.
— Место и вправду отличное. Роман, только не напоминай мне о нём, даже имени его не произноси. Он просто упал в моих глазах. Дура, какая я дура, и как я только смогла отдаться ему, фу даже противно за себя, там в отделении, они с отцом развели меня как лохушку, играя на чувствах, когда поняли, что я на всё пойду, чтобы тебя вытащить из тюрьмы.
— Да успокойся ты, я уже понял, что это всё было сделано ради меня, ну трахнулась пару раз, ты же не девственности лишилась, что над собой так глумиться, успокаивал Роман, глядя на плачущую жену.
— Ты не понимаешь, я чести лишилась. А честь, это по важней всякой девственности. Я замужняя женщина, в здравом уме и светлой памяти отдалась им как последняя шлюха, и даже для приличия не сопротивлялась. А сейчас, как вспомню, мне не хочется жить. Я давно бы руки на себя наложила, но не могу! Понимаешь, не могу, как подумаю о тебе и о детях! Роман не оставляй меня одну никогда, и пожалуйста не молчи, говори хоть о чём, но не молчи! Вот ты ходишь с камнем в груди, а думаешь мне легко? Я готова хоть сейчас утопиться! Если ты любишь меня, то помоги мне забыться, только вдвоем мы сможем справиться с этим
Слушая исповедь своей благоверной, Роман уже пожалел, что решил заехать сюда. Видя, как рыдает жена, и слёзы градом текут по щекам, он понимал, что это искреннее раскаяние. Она не играла на чувствах, она честно исповедовалась перед ним. И он уже не знал, как её успокоить.
— Да ладно Лер не расстраивайся, главное мы вместе, и теперь никто нас не разлучит. Думаешь, мне легко. Особенно, после того как я его наказал. И как наказал? Он тащился и наслаждался от моих наказаний, и вдобавок захотел стать членом нашей семьи. Представь себе, у меня была бы вторая жена. Вот тогда бы сбылись все мои желания. И писька и попка под боком. Хочешь туда, хочешь сюда. Я бы его и член свой сосать приучил.
— Дурак ты Ромчик и не лечишься, уже со слёзной улыбкой сказала она.
— Ну вот, я уже вижу радости на глазах. А вообще, может поедем домой, ну это место.
— Да ладно, место-то тут причём, давай останемся, мне уже надоело это постоянное давление стен, домашняя суета, хочется романтики, настоящей любви. Роман, давай начнём прямо здесь всё сначала, с чистого листа, без измен и упрёков. Вот я лично клянусь, что только смерть меня с тобой разлучит, и не позволю даже к своей одежде прикоснуться чужому мужчине.