— И все-таки я не понимаю мистера Хана.: Зачем он рассказывает об этом мне? Чтобы я украл его золото?
Корнаж задумчиво почесывал ухо кончиком сабли.
— Именно, — терпение адъютанта Хана, казалось, было безграничным. — Подробности не важны. Запомните одно: груз НЕ должен долететь до места назначения.
— Нет проблем. Мои мальчики собьют его в два счета.
— Ни в коем случае. — На лбу худощавого тигра проступил пот, хотя голос остался ров-ным и спокойным. Если это произойдет, то Хан: — Никто не должен пострадать. Тихий абор-даж, забираете золото и исчезаете.
— Тихий абордаж? А вы в курсе, кто за штурвалом этого самолета?
— Все остальное ваша проблема. Могу только заметить: самолет будет чрезвычайно тя-желым и неповоротливым.
Наблюдая за тем, как тихо звякают друг о друга складываемые в деревянные ящики зо-лотые кирпичики, Балу чувствовал, что сходит с ума. Рядом с ним за погрузкой наблюдал оде-тый в черный строгий костюм грузный носорог, на полголовы выше его. Выход из этого искус-ственного стального грота преграждали массивные ворота. Мощные лампы под потолком зали-вали все пространство ярким белым светом.
— Все делается в рамках политики концерна компаний — совладельцев. Я не вправе раз-глашать его решения. В случае возникновения непредвиденных осложнений — никаких прово-каций.
— Пираты входят в число осложнений?
— Никакой самодеятельности. Немедленно сажаете самолет и выполняете все их требова-ния. Погрузка окончена. Счастливого пути.
Ворота стали медленно разъезжаться.
— М-м-мистер Хан: это я:
— Да, конечно, проходи.
Дверь приоткрылась. Щель обозначилась вертикальной полоской света, почти ослеп-ляющего от контраста с темнотой в кабинете.
*****
— Как наши дела?
Дверь со стуком захлопнулась, но почти одновременно зажглась лампа, поместив в круг света мистера Хана, внимательно склонившегося над своим столом, положив подбородок на скрещенные лапы. На манжетах белоснежной рубашки, выглядывающих из-под рукавов темно-синего пиджака, сверкали крупные золотые запонки. Крадущимся шагом на краю освещенного пятна покрытого дорогим паркетом пола появился его адъютант.
— Мистер Дон Корнаж получил Ваше распоряжение и необходимые разъяснения.
— Я надеюсь, вы доходчиво объяснили ему, что ни один волос не должен упасть с головы мисс Ребекки Канингем и ее спутников, м-м-м?
Голова Хана подалась вперед, его глаза скрылись в тени, в черных овалах остались свер-кать лишь изумрудно-зеленые зрачки.
— П-п-предельно ясно и неоднократно, мистер Хан!
— А его: пилотам?
— Он доводил им информацию лично, в моем присутствии!
— Очень хорошо. В таком случае, вся ответственность ложится на вас.
— Да, мистер Хан!
Ему уже не раз приходилось брать на себя всю ответственность. Начальнику нравилась смелость и исполнительность, причем то и другое в предельных своих выражениях. Именно благодаря своим качествам сам Хан стал могущественным. Именно поэтому ему самому плати-ли столь много, несмотря на несколько неудачных операций.
— Я прошу прощения, мистер Хан,:
— Говори.
— Вас ожидает дама.
— Через пятнадцать минут я буду готов принять ее.
— Слушаю, мистер Хан.
Адъютант неслышно исчез из поля зрения Хана, через некоторое время дверь вновь при-открылась, и закрылась.
Гидроплан, промчавшись по водной глади почти вдвое больше обычного расстояния, с трудом оторвался от поверхности. Балу с облегчением перевел дыхание.
— Кит, сколько у нас перегруза?
— Чудо, что взлетели, Балу: Вы в порядке, мисс Канингем?
Ребекка, стоя позади их кресел, от последнего перед взлетом толчка не удержалась на ногах, и полетела вглубь трюма, приземлившись, к счастью, на мягкую мешковину.
— У меня все хорошо, Кит, — откликнулась она, выпутываясь из-под складок. — А у вас все в порядке?
Балу достал из-под сидения хитро согнутый кусок железного лома и закрепил им штур-вал в нейтральное положение. Потом встал и направился к все еще лежащей Ребекке.
— Пока да, — ответил он наконец, протягивая ей руку. — А дальше — посмотрим.
— Я столь многим обязана вам, мистер Хан:
Мощная фигура хозяина кабинета на две головы возвышалась над стройной молодой тигрицей, преданно глядящей ему в глаза. Да, в другое время и в обычном своем окружении, она выглядела бы свирепой и неукротимой. Сейчас же она чувствовала себя крайне смущенной.
Хан протянул к ней свои лапы: одна из них принялась расстегивать молнию на обтяги-вающем платье, другая — обнажать сантиметр на сантиметром ее тело.
— Я рад, что вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО понимаете это.
Одно полушарие ее груди уже было свободно от прикрывающей ткани — и тут же оказалось в плену алчущих пальцев. Набухшая ягодка черного соска приятно щекотала ладонь Хана. Нежно целую мощную шею, самка разорвала ширинку на брюках своего повелителя. Синие пуговицы брызнули во все стороны, и, прыгая, раскатились по всему полу. Хан почувствовал ду-новение свежего воздуха на своем освободившемся члене. Остатки разума смылись под напо-ром образа трепещущего тела. Глухо рыча, Хан развернул ее спиной к себе, и впился когтями в ее упругий подрагивающий хребет, заставив ее тело выгнуться в экстазе. Свободной рукой она направила его горящий подрагивающий конец себе в лоно, тут же содрогнувшееся от его дикой ярости. Ароматы похоти охватили обоих, вновь и вновь они терзали измученную плоть, пока не упали на пол, залитый сладко пахнущим соком и пряной спермой.
Балу бродил по камере: четыре металлических стены и дверь с забранной решеткой окошком. Всего десять больших шагов от стены до двери с регулярно маячившей головой пи-рата-охранника в отверстии в ней мимо узкой железной скамьи с понуро повесившими голова-ми Китом и Ребеккой. Внезапно он резко повернулся, но не успел открыть рта, как заскрежетал замок. Вынужденно слегка нагнувшись, чтобы не ударится головой о косяк, внутрь зашел мате-рый кабан. Оглядевшись, он впился взглядом своим маленьких, налитых кровью глазок, в мисс Канингем.
— Вас хочет видеть мистер Дон Корнаж.
Ребекка отпрянула от его протянутой руки, Балу попытался сбить его с ног, но был не-брежно отодвинут в сторону, как и рычащий Кит. Бандит схватил пленницу за плечо и рывком, едва не вывихнув ей руку, вытащил ее в коридор. Дверь вновь захлопнулась, пленники расте-рянно переглянулись. Балу на цыпочках подошел к двери
Хан медленно застегнул последнюю верхнюю пуговицу белоснежной рубашки. Эта де-вушка порадовала его своей яростью и несдержанностью. Неплохой дополнительный дивиденд с выгодной сделки. На сегодня в его расписании осталось только одно дело.
— !!!
Адъютант неслышно появился на пороге увешенной зеркалами гардеробной.
— Прошу вас подготовить кинозал к контакту с мистером Рабино.
— Слушаюсь, мистер Хан!
Не спеша проверив безупречность своей внешности, Хан провел кончиками когтей по поверхности стекла, невозмутимо слушая тонкий раздражающий звук. Эти мелкие акты ванда-лизма были в числе его привычек. Подтверждение своей личной безнаказанности в любых дей-ствиях тешило его самолюбие.