Эротический этюд 51

— Ну, что, — сказала Баста, — так и будем сидеть?

— А что, — хихикнул Тапир, — хорошо сидим.

— Никто не предложит дамам выпить? И вообще то, не жарко здесь.

— Сами, чай, не в шубах сидим, — сказал Клещ и зачем-то снял трусы. Открылся мускулистый, жилистый солдатик, стоящий по стойке "вольно" в ожидании команды.

Тапир, стесняясь того, что остался одетым, завозился с бутылкой. Кое-как разлил еще по одной, уселся обратно и неловко стянул майку через голову.

Выпили. Дед вздохнул опять.  По радио пел Азнавур.

— Ну, кто с кем целуется? — лениво промурлыкала Баста. Ей нравились оба — и Клещ с его напором, и Тапир, который ласкался по девичьи нежно. Ей вообще нравились мужики, она в каждом умела отыскать вкусное зернышко.

— Пусть Копуша выберет, — неожиданно буркнул Тапир.

— Ух, ты, — удивился Клещ. — А что, это идея.

Бедная Копуша оказалась в центре внимания и поначалу съежилась еще больше. Но потом, как это случается с иными скромницами, соскучилась стыдиться и встала во весь рост. Огромные груди ее молча показали на обоих — левая — на Клеща, правая — на Тапира.

Копуша была дама роскошная. Иное слово просто не приходила на ум. Даже поклонник юнисекса отвлекся бы от стриженой под мальчишку воблы, увидев такую спелую красотищу.

— Давайте потанцуем, — сказала Копуша.

— Да ты в своем уме? — спросила Баста. — Ничего получше не придумалось?

— А что, — снова сказал Клещ, — И это — идея.

Он подошел к приемнику и сделал музыку громче. Потом набросил рубашку на лампу, отчего в комнате стало еще темнее. Медленно приблизился к Копуше и протянул руку:

— Вы позволите?

— Да.

Копуша нежно обняла его за шею и прильнула к щеке. Они красиво смотрелись вместе. Они не могли кружиться, поэтому покачивались стоя, едва заметно. Копуша что-то шептала Клещу на ухо, а он смущенно улыбался в ответ.

…Музыка перестала быть фоном и вышла на авансцену. На музыке было темно-синее платье в блестках, похожих на ночные окна. Музыка была похожа на девочку с глазами старушки. В каждой руке у Музыки было по сломанной кукле на ниточках, и она свела руки вместе, чтобы куклы прильнули друг к другу. И нити переплелись, как стропы парашюта, на котором с потолка спускалась блаженная тишина…

— Блядь! — сказала Баста. И заплакала. — Не могли как вчера, просто поебаться — и спать лечь…

— Да ладно тебе — буркнул Тапир.

— Импотенты. Суки… Ненавижу… — Баста налила себе в стакан всю оставшуюся водку и выпила залпом. — Романтики, бля…

Тапир набросил на нее одеяло. Баста поежилась, убрала голову в плечи и тихонько завыла. Клещ и Копуша перестали танцевать. Клещ помог Копуше сесть и уселся рядышком, обняв ее за плечи здоровой рукой.

Вторая рука Клеща была сломана в локте. Неделю назад ему сделали операцию, и он шел на поправку. Если назвать поправкой возвращение к жизни с искалеченной рукой.

У Копуши операция только предстояла, поэтому с завтрашнего дня она переставала пить. У нее была сломана нога. Не слишком серьезно. Через полгода должна была пройти даже легкая хромота.

Тапир с переломанными ребрами только три дня как начал ходить. Ему не повезло. При аварии одно из ребер проткнуло легкое, и две недели он пролежал подключенным к большому чавкающему аппарату, пьющему из него соки.

Что же до Басты, то она уже год была закована в омерзительно-элегантный аппарат, получивший звучную фамилию своего создателя. По месяцу Баста лежала в больнице, потом по два-три валялась дома. Она была старожилкой и встретила и проводила многих. Больше всего на свете она мечтала надеть на больную ногу чулок. Но приходилось довольствоваться шароварами, чтобы скрыть уродливого клеща, прокусившего ее ногу насквозь в четырех местах…

Дед, лежащий на вытяжении, снова вздохнул и пробормотал что-то непонятное.

Четвертая койка в палате — 811 была пуста. Со вчерашнего дня…

— Ладно, — сказала Баста и улыбнулась своей удивительной улыбкой. — Простите засранку. Нервы ни к черту.

— Ничего, — сказал Клещ, — С кем не бывает.

— Спать пора, — сказала Копуша, — пойдем, подруга.

— Пойдем, что ли.

— Мы вас проводим, — подхватился Тапир.

Клещ тоже встал и помог Басте одеться. Копуша кое-как облачилась сама. Девочки взяли костыли и захромали к выходу. Мужики отправились следом, прихватив сигареты.

Дед, оставшись один, потянулся к стулу, взял судно и неловко засунул его под себя. На его лице появилось выражение абсолютного счастья.

© Mr. Kiss, Сто осколков одного чувства, 1998-1999гг

Добавить комментарий