"Я был противоречив. С одной стороны, мне нравилось, что у них есть талия, а у нас нет никакой талии, это будило во мне — как бы это назвать? — "негу" , что ли? — ну да, это будило во мне негу. Но с другой стороны, ведь они зарезали Марата перочинным ножиком, а Марат был неподкупен, и резать его не следовало. Это уже убивало всякую негу.
С одной стороны, мне, как Карлу Марксу, нравилась в них слабость, то есть, вот они вынуждены мочиться, приседая на корточки, это мне нравилось, это наполняло меня — ну, чем это меня наполняло? Негой, что ли? Ну да, это наполняло меня негой. Но, с другой стороны, они ведь и в Ильича из нагана стреляли! Это снова убивало негу: приседать приседай, но зачем в Ильича из нагана стрелять? И было бы смешно после этого говорить о неге… Но я отвлекся".
(Венедикт Ерофеев. Москва — Петушки. Поэма. http: //www. serann. ru/text/moskva-petushki-9669) .
Собственно говоря, в этой цитате к настоящему моменту относилось то, что "… они вынуждены мочиться, приседая на корточки, это мне нравилось…". То есть, возможно, Аня тоже наполнялась негой, понимая, что Петя будет писать на корточках, по-женски. Она также попросила, чтобы Петя, если они не рядом, но он хочет помочиться, присылал ей уведомление, SMS-ку: "squat" (squat — сидеть на корточках, англ.) . То есть она всегда хотела знать, что Петя спустит до колен свои брюки и трусы и присядет на корточки, став тем самым таким же беззащитным, как писающая дама. Конечно, был в этом какой-то изврат со стороны Анны, но в то же время такой безобидный!
Женщина строго предупредила своего партнера, чтобы он закрывал за собой кабинку. Это, якобы, придавало новую окраску, то есть Петя был как бы дамой, писающей в мужском туалете, и не дай бог эту даму там застанут! А Ане было приятно думать, что Петю могут застукать и изнасиловать прямо в туалете. Но, с другой стороны, Аня заботилась о безопасности Пети. Она предупредила, что если он попытается выполнять уговор наполовину (т. е. будет носить дамские трусы, но писать будет в писсуар, или в унитаз, не закрывая кабинку, стоя, по- мужски) , то однажды задумается, и не заметит, что расстегивая брюки, покажет невольно краешек нежных трусиков пастельного цвета.
В этом случае она, Аня, гроша ломаного не поставит за девственность Петиной попы. Петя, естественно, "повыступал" , так как был томим смутными предчувствиями, что неспроста Аня мечтает, чтобы он ходил в женском белье, но согласился попробовать. Вначале было довольно неприятно осознавать, что он не как все мужики одет (в смысле белья) . Потом он привык, хотя пару раз Аня смущала его, нашептывая на ухо в общественном транспорте, что вон, мол, тот мужик догадывается, что на тебе, Петр, дамские трусики и маечка, и был бы не против переспать с тобой. Петя понимал, что если у мужика вместо глаз рентген, то он не только его трусы видит, но утешал себя тем, что мужик должен и окружающих баб голыми видеть, поэтому Петиной попе ничего не угрожает.
На самом деле командировка длилась всего две недели, поэтому не думайте, читатели, что наши герои месяцами развлекались таким образом. И все же, две недели — достаточный срок. Для чего? А вот, сейчас узнаете. Аня заставляла Петю спать в женском белье: в панталончиках и ночнушке. Она, похоже, захватила с собой много белья, как на свою долю, так и на долю своей "новой подружки" (то бишь, для Пети) .
Она утверждала, что это ее сильно возбуждает, "заводит" , ее лесбийское начало тянется к Пете, и вдруг она находит у него меж ног член. Это, дескать, возбуждает ее пуще прежнего, и она сама напяливается на член, как только может. Конечно, все эти комедии с переодеваниями были не слишком приятны для мужчины, но он получал полноценный секс и был доволен. И вот, в середине второй недели произошло…
Поздно вечером они вернулись из театра, приняли душ, как обычно, и легко перекусили. Аня предложила за ужином выпить шампанского. Мол, лирическое, романтическое настроение. Петр согласился. Киса, которая обычно составляла им компанию, когда командированные возвращались с "культурной программы" , тоже была не против.
Петр, как уже было принято, ужинал в дамской одежде, в трусах и ночной рубашке. Такова была прихоть Ани: днем Петя носил женское белье скрытно, а вечером должен был щеголять в шелках в открытую. Вскоре Петю стало клонить в сон, и девчонки охотно отвели его в постель. Сколько он проспал, неизвестно. Пробудился оттого, что кто-то лапал его за грудь. Петр понимал, что он — мужчина, и не мужская это судьба — чтобы тебя за грудь лапали. Но ведь лапали! Он возмутился:
— Бля! Что за х… ня?!
И потянул рубашку вниз, прикрывая грудь. Рубашка, конечно, ночная и женская, но это ведь не повод, чтоб за грудя тискать! Кто-то ударил его по руке, оторвал его пальцы от рубашки, вновь задрал ее подол и прищемил пальцами его сосок. Пока происходила борьба Петра за суверенность его груди, чья-то рука спустила его трусы к коленям. Он попытался одной рукой тянуть рубашку вниз, прикрывая грудь, а второй тянул трусы вверх, пытаясь спасти от посягательств промежность. Силы его покинули.
Чужие, жадные до его тела руки были сильнее его рук. Он вновь получил удар по руке, тянувшей рубашку вниз, и по руке, тянувшей трусы вверх. Ко всему прочему нахальная рука пролезла между его ягодиц и стала смазывать анус. Похоже, его насиловали вдвоем, причем это были женщины, так как они касались его грудями в пылу борьбы. Петр дернулся, но его зажали, и в анус стал медленно, но верно входить член. Наш герой раньше никогда не ощущал члена в своей попе, но если это не член, то что же еще? Петя только простонал:
*****
— Пидарасы-ы-ы-ы… Бабы — пидарасы…
Член заходил возвратно — поступательно. В поле зрения Пети появилась Киса, которая приставила к его рту страпон, пристегнутый к ее телу и скомандовала:
— Соси!
Значит, в попу его имеет другим страпоном Аня. Аня наддала темп, Петя, сосавший у Кисы, почувствовал, как к нему пришел оргазм. "Сперма в кровать выльется!" — подумал наш герой. Он сунул руку, куда надо, и понял, что не выльется, презерватив не даст. Угадывая его мысли, Аня произнесла:
— Все под контролем!
Через некоторое время она, приказав Пете продолжать сосать у Кисы, сказала, что сейчас отольет и продолжит его е… ть. Через минуту после того, как Аня ушла отливать, член вновь вошел в анус мужчины. Пете показалось, что он увеличился в размерах. "Наверно, экземпляр крупнее пристегнула," — подумал он. И вновь пришел его черед встрепенуться. Когда оргазм вновь был близок, боковым зрением Петр увидел, что Анна располагается в кресле, чтобы наблюдать порно со стороны. "А кто же? …" — мелькнула мысль. Аня захохотала:
— Не дергайся! Это Эдик, муж Кисы. Он любит это дело, то есть мужское "очко" атаковать. Кисуля, иди ко мне. Пусть мальчишки полюбят друг друга, а мы с тобой предадимся лесбийской любви.
Киса в последний раз впечатала лицо Пети в свое лоно, освободила свою промежность, а заодно и уставший рот и язык мужчины, и пошла к Ане. Аня уселась в кресле удобней, а Киса насадилась на ее страпон. Эдик молча разрабатывал Петино "очко".
Вернувшись из командировки, Петр, к удивлению сально улыбавшихся сослуживцев, отвечал междометиями, матом, и только хмурился. Аня по дороге домой сообщила ему, что в ее планы входит пере… ть всех мужиков в отделе. Она хохотала, вспоминая их любимое выражение: "Девочка созрела!". "Это вы, мужики, все созрели, чтобы я вас вые… ла!" Такими Казановами обычно бывают именно мужики, они считают, что пере… ть всех баб отдела — это весьма неплохо и укрепляет репутацию. Что поделать? Эмансипация, е. . и ее мать!
Эмансипированная Анна хотела вые… ть всех мужиков. Петя, следуя мужской солидарности, хотел было предупредить друзей. Но он понял, что тогда придется все рассказать, а это не входило в его планы. Похоже, постепенно Анне удался ее план, так как через год при ее утреннем появлении в отделе мужики или выходили покурить, или начинали с воодушевлением обсуждать проблемы в работе, хмурясь и избегая разговоров о бабах. Хотя в отсутствие Анны только о бабах и было разговору.
Киса и ее муж приезжали в гости. Аня, конечно, тоже участвовала в сборище. Петя успел побыть за время визита гостей и в роли мужчины, и в роли женщины. И даже среднего рода, так сказать. Например, Киса стояла раком, вылизывая лежащую навзничь Аню, Петя вставлял сзади Кисе, а Эдик — Пете. Вот они какие, их нравы!
Собственно, даже непонятно, зачем автор изменил первоначальный замысел?! Был нормальный ВАРИАНТ 1. Что заставило автора написать ВАРИАНТ 2? Куда его понесло? Как? Почему? Сам не знаю. Сперва все было задумано традиционно.
Молодая девушка работает под пристальным вниманием вожделеющих ее мужчин. Все джентльмены, никто не хочет воспользоваться ее неопытностью, юностью, девственностью. Нет, девственностью, конечно, они не прочь воспользоваться. Но, чтобы никому не было обидно, не делают этого. Девушка выходит замуж, и понеслась 3. 14зда по кочкам! Типа, она оказывается страшной нимфоманкой, как только законный супруг ее лишает девственности, она е… тся со всеми мужиками в отделе. Вот так все было незамысловато.
А в результате черт знает что получилось! Девушка, оказывается, не против сама мужиков трахать в попу. И вообще, главного героя не имеют только ленивые. Тут, конечно, сомнительна личность автора. То ли он хочет оказаться в шкуре главного героя, то ли вообще — в шкуре героини. Возможно, у автора было тяжелое детство. Ему мама (или бабушка) ничего не разрешала, даже гонять в футбол с мальчишками во дворе, а заставляла разучивать гаммы на пианино. Потом эта мама (бабушка) ввела цензуру на читаемые им книги и взятые у друзей фильмы. Позже она фильтровала немногочисленных подруг автора, фильтровала жестко, так, что все подруги испарялись до предполагаемого секса. Таким образом, у автора куча комплексов. Возможно. А может, он просто фантазер? Нет? Извращенец? Нет? Ну, тогда сами решайте.