Поставил старшим над ними юного лейтенанта, который доложил, что за мостом стоят немецкие машины, так что мы их быстро захватили, там были одни шофера. Посадив немецких шоферов в кабину и одного нашего солдата каждому в охрану, я приказал им ждать команды — будем ехать к нашим. Один немец-водитель было заартачился, типа он ведь военнопленный, ведите в лагерь и накормите, так я его "накормил" двумя пулями в живот и одной — контроль в голову. Раз он не сдал оружие, он не военнопленный, а враг, рявкнул я на несмелые возражения юного летёхи, он мог сейчас пулю всадить в твою глупую голову — он был с оружием. А раз враг не сдаётся — его нужно уничтожить! Остальные немецкие шофера, поняв, что такую свинцовую "кормежку" им не переварить, споро ринулись в кабины. Вот теперь точно будет ваш "Орднунг"!
Сам я вновь сел за руль ГАЗ-61, мотоцикл с милиционерами послал вперёд, в охранение и во главе колоны трофейной техники мы споро поехали искать наши части. Неплохие трофеи! Я рулил по просёлочной дороге, а за мной три грузовых "Бьюссинга" и два мощных грузовых "Опеля", с полными кузовами груза и наших солдат, да и к каждой машине на прицепах отличные шведские "Эрликоны", да ещё и с полным боекомплектом. Нейтралы хитрожопые эти шведы! Продают Гитлеру всё, что можно и всё, что ему нужно! И ведь сколько крови нам, лётчикам, попили эти малокалиберные скорострельные зенитки, не передать! Ну а в конце самое вкусное — тупомордый "МАН" с полным кузовом продуктов тащил немецкую полевую кухню и немецкого же повара впридачу. Вот это трофей! Самый главный трофей на войне!
Через пять часов лихого марша дорога неожиданно вывела нас прямо к какому-то штабу. Началась суматоха и паника — немецкие машины с немецкими водителями! Но тут из нашего вездехода вылезли мы с медсёстрами и паника утихла. Как оказалось, это штаб 13 армии, как мы проехали мимо постов — полная загадка. Обстановки они не знают, недавно заняли тут позиции, так что почти два часа я провёл в штабе в кабинете командующего генерала Пухова, а с ним был и начальник штаба армии Петрушевский. Осмотрели они и немецкую карту, захваченную мной у пилота "Шторьха", довольно подробную, а поняв всю очень непростую ситуацию — большая "дыра" в обороне армии, Пухов сильно разволновался и ему даже стало очень плохо.
Тут наши медсёстры помогли генералу снять мундир, Зоя сделал ему два укола, а Кира — массаж шеи, у генерала точно давление высокое. Вот начштаба и себе я выделил по таблетке "Колы", прекрасного американского препарата, мы все оживились и тут я жестом фокусника поднял с пола громадный жёлтый портфель. Петрушевский даже ахнул — печать 7 армии Вермахта из группы армий "А", противостоящей им. Он даже в сердцах послал кучу матов, потом извинившись перед девушками, прибежавшим так не вовремя особистам с пистолетами в руках — им срочно нужно меня допросить, я явно немецкий диверсант! Да они сами хуже немецких диверсантов!
Ловко увернувшись от брошенной в него чернильницы, младший лейтенант НКГБ побежал за переводчиком, точно сделав вид, что не слышит вопль генерала: "Да когда уже вы с немцами воевать будете? Герои тыла! С немцами воюйте!"
Переводчик, только вчитавшись в приказы немецкого командования, громко ахнул — вскоре намечается немецкая разведка боем, нужно срочно принимать меры, левый фланг армии оказался совсем открытым, раз мы так свободно сюда проскочили. Как потом оказалось, дивизию с этого направления своей властью снял и перебросил в другое место армейский комиссар 1 ранга приснопамятный болтун Мехлис, редкая сволочь, расстреляно по его приказу тысячи людей и без суда, придурок и полный профан в военном деле, вообразивший себя стратегом. Ведь сколько от него пострадало генералов вот таким образом!
*****
Его знаменитая фраза: "Политический руководитель коммунистического завтра должен разбираться и в военном деле". Должен, но это не означает, что может. Пухов даже пожал мне руку, вовремя я прибыл сюда, сейчас они будут заниматься этим флангом. Добавив, что сейчас они отпустить меня в свою часть не могут — особисты требуют допросить меня и девушек, чтобы выдать нам справки. Ну а я пока поехал на этом "Газончике" в финчасть армии, сдав там все деньги и золото. Правда, честно говоря, не все, ведь деньги пока не отменили, а у меня ни копейки в кармане, так что одну сумку я спрятал по дороге под большой елью в выкопанной быстренько ямке, завернув сумку в прорезиновый плащ героически погибшего фельжандарма. И ведь как красиво и классно он погиб, как настоящий Нибелунг — лицезрея длинные красивые ножки Киры и её трусы, ну и в своих немецких мечтах уже вовсю трахая её. И тут бумс! — и он уже на небесах!
Или, что точнее — в самом большом котле в аду. Вот потом "ад" был со мной — пока финансисты всё не пересчитали, не отпускали, даже выписали мне премию, записав её на мою сберкнижку. Заодно похоже пару пачек они ловко кинули в стол, но я сделал вид, что я — наивный чукотский юноша, как шутил постоянно мой друг Панченко. И тут совсем вовремя вестовой принёс приказ — за сбитые самолёты по документам немецких пилотов мне выписали ещё премию. Приказ НКО — восемь тысяч рублей! Причём за каждый самолёт! Умён товарищ Сталин! Ведь патриотизм — дело хорошее, но, честно говоря, эти премии — дело намного лучшее!
Вскоре привезённые нами зенитки стояли на охране штаба, один "Эрликон" поехал на открытый фланг вместе с полком пехоты, ну а мы чудесно поели из "нашей" полевой кухни, немецкий повар, постоянно повторяя "Гитлер капут", навалил нам с медсёстрами полные миски невероятно вкусного густого горохового супа с мясом. Только немцы могут приготовить такой чудесный гороховый суп! Готовил он, этот повар, кстати, просто отлично, а может мы были уже очень голодны, а голод — лучшая приправа! Ну а рисовая каша с кусочками свинины, это просто сказка, наелись мы просто, как говорится — от пуза! Только вместо компота — кофе! Кстати, чудесный кофе!
Устроились мы втроём, еле живые от усталости, но сытые, в крытом кузове "Опеля", там нашлись одеяла и подушки, ещё не успели интенданты их оприходовать. Но ведь наша усталость-усталостью, а природа лихо взяла своё — вскоре Зоя так тихо-сладко охала, принимая в себя моё естество, а затем, поднятый на боевой пост её же умелым ротиком мой усталый, но ещё бодрый "воин", доставил мне и нашей Кире полное удовольствие. Да ещё и новость чудесная — Зоя предложила мне кончить в её ротик. Как она пошутила — чтобы сейчас она пила не просто трофейный немецкий кофе, а "кофе со сливками". Девушки похихикали, а потом я был в раю, засыпая в объятиях двух прелестных полуголых медсестёр.
Кира мне ещё прошептала, чтобы я не волновался — после аборта в прошлом году Зоя не может уже забеременеть, так что не волнуйтесь, Павел Иванович, смело кончайте в неё, Зоечке это очень нравится. Вот я, добавила коварная Кира, всегда дам Вам — куда только захотите. Вы нас спасли, мы наконец у своих. А за спасение нужно благодарить всегда и везде нашего смелого капитана!
Отдохнули мы прекрасно, ранним утром Кира разбудила меня сладкими поцелуями, так что вскоре я, доставив красотке удовольствие, сам с таким же удовольствием кончил в её классную упругую попку, как она и обещала вечером. Но только я собрался ещё часик подремать, весь в неге, как вот сейчас явно пошла чёрная полоса — этим утром за мной пришли! И конечно, здоровенный двухметровый "ангел" в фуражке с васильковым верхом! Особисты, чтоб вы сдохли все!