— Ну ты и оделась, мать (это вместо слова "блядь") ! — несколько ошарашенный, я вылупил глаза на это коротенькое голубенькое платьице стрейч, едва прикрывавшее попку моей благоверной.
— Ну а что ж делать, коль ты опять так вляпался по уши и на этой фирме тоже, как последний лох?! … а очередного твоего которого уже увольнения, семейная лодка нашего бюджета, включая ипотеку, учебу нашего сына в элитной школе, потерпит уже уже полное кораблекрушение. Слава Аллаху, твой шеф, каким-то образом прознав про меня, заинтересовался и пригласил нас к себе в гости, и шанс разрулить очередной который твой залет еще теплится — вздохнув, с грустью и одновременно с укором этого шаловливого блеска её блудливых глазок, той ещё проблядушки, бескомпромиссно, как отрезала, ответила мне женушка.
— Да ладно уж, извини, ты ж сама подсела на все эти ресторанчики, на поездки по городу даже к ближайшему маркету не на общественном транспорте, как обычные люди, а на нашей личной тачке, причем не какой-нибудь, а престижной… . — Да только вот эти деньги, достаточные чтобы все это тянуть, чтобы заработать, мне приходится чуть ли не в жопу без мыла лезть, в придачу еще и снося всяческие издевательства включая и нового нашего нынешнего шефа-дебила.
— Впрочем, знаешь, Людмилка, — несколько замявшись начал испрашивать я жену, — этот твой белоснежный лифчик как-то по-дурацки высвечивает из декольте твоего синего платья.
— Так может мне еще и трусы снять, придурок? — съязвила жена. — Знаешь, муженек, мой весьма, столь дорогой, после твоих залетов на работе и моих впоследствии разруливаний этих твоих залетов в "горячем цеху" с нужными людьми, ажурными стрингами, которые вечно куда-то бесследно пропадают в этих саунах, свой домашний гардероб я как-то не поспеваю восполнять!
— Да, и вправду как-то нелепо выпирают резинки через твое столь изящное обтягивающее платье, что даже пупок просматривается, и такое впечатление что это уже не трусы, а целые панталоны… . , — уже съязвил и я в ответ.
— Ну, что ж, как знаешь, муженек, — с ехидцей усмехнувшись ответила жена и начала решительно стягивать с себя трусы и лифчик, — видимо само слово "панталоны" её в чем-то таки задело.
* * *
— Всем привет! — вошли мы в зал, где уже во всю восседало и гудело пиршество. — Это моя жена Людмила, вот я вам её и привел, как вы и хотели, — обратился я уже непосредственно к своему этому новому шефу, — на вид безбашному пареньку лет 25-ти — 30-ти, ростом метра с два, круглым дебильным лицом, и телосложением что у канадского хоккеиста.
Гости повернулись, разом смолкли и буквально впились глазами в мою кралю, и особенно в этот её наряд и эти её изящные стройные ножки бывшей гимнастки, которые это платьице открывало взору присутствующих почти по самое небалуйся.
— Нафигасе тёлка! — видимо подавившись куском еды, прохрипел шеф.
— Это не телка, это моя жена! — отрезал я, видимо еще надеясь как-то остудить пыл этого буквально затраха пьяных и голодных глаз присутстсвующих, которых было на этом пиршестве не менее полуторадесятка парней, мужиков и даже на вид явно еще пацанов разного возраста. Но это их всех скорее лишь раззадорило, — стали слышны сдавленные смешочки, а кто-то даже и аж присвистнул.
— Ану-ка давай веди свою жену за стол. Ану-ка братки, наливайте скорей нашим молодоженам штрафную, — уже властным тоном, явно в ответку на мой такой выпендреж, — скомандовал подчиненным шеф, и моей жене пришлось как-то пробираться через сидящих к нескольким оставшимся еще свободным местам по средине этого огромного застолья, как раз напротив шефа, через стол восседавшего на огромном черном мягком диване со своими видимо ближайшими компаньонами, такими же явно на вид дебилами как он.