Как он появился на свет, английский дог по кличке "Нерон" , естественно, не помнил. Когда открылись глаза, он обнаружил себя в куче визжащих от голода комочков у материнского вымени. Старая сука, его мать произвела на свет семерых щенков и издохла. В помете было шесть сучек, и лишь один кобель. Нерону тоже хотелось есть, но он терпел, не визжал, как его сестры. И дождался. В вольер пришли двое. Огромных, до неба. Они ходили на двух лапах и странно пахли. Один пах резко и неприятно.
Он схватил неподвижную суку за задние ноги и выволок ее из вольера. Затем взял мешок и грубо побросал туда сестричек. Затем кивнул другому двуногому существу и ушел, унося навсегда и холодную мать, и маленьких теплых сестричек. Так Нерон остался один. Он не жалел об этом ни мгновения. Его хорошо кормили, водили гулять и играли. Он все время видел только одного двуногого, в шерсти от шеи до задних ног. Шерсть двуногих можно было менять, и его двуногий иногда менял шерсть на задних ногах с белой на синюю, и тогда было хорошо видно его длинные задние ноги. В передних лапах он носил разные предметы, например его миски. Уносил пустые и приносило полные со вкусной едой и питьем, часто с молоком. Молоком пахло и от странных выпуклостей под белой шерстью, а между задних лап тоже пахло. Пахло его хозяйкой.
Как-то она присела перед ним в вольере, и запах между ее задних лап стал сильнее. Хозайка открыла пасть, полную белых зубов (Нерон сжался в комок и закрыл от испуга глаза) . Но она не стала его грызть, а что-то пролаяла. Нерон перестал бояться и дрожать шкурой, и прислушался.
— Тебя зовут Нерон. — сказала она. — Понимаешь?
Нерон навострил уши. До этого он не знал, что он — Нерон. Он просто был. И все.
— А меня — Стелла! Что означает — Звезда. Их много там, наверху!
Она подняла переднюю лапу вверх. Странные эти существа! Ходят на задних лапах, а в передних носят его миски. Нерон как-то попробовал носить в передних лапах миску. Не поднял, расплескал. Гораздо удобнее носить что-нибудь в зубах.
Хозяйка продолжала ворковать, как голуби на чердаке сарая неподалеку.
— А еще у меня есть маленький Джонни. Сейчас я тебе его покажу!
Она ушла и вскоре вернулась с маленьким пищащим свертком. От него сильно пахло молоком, как от Стелы, и еще дерьмом. Она поспешно развернула сверток и сказала: "Извини, Нерон, мы, кажется, обделались!". После этого она долго чем-то шуршала и, наконец, поставила нечто из свертка вертикально.
— Смотри, Нерон, это — Джонни! Правда, он — славный?
Ничего славного в розовом существе, так сильно пахшем дерьмом, Нерон не обнаружил. К тому же оно не могло само стоять на своих кривых задних лапах, и Стелла придерживала его за передние. Джонни вскоре присел и громко заскулил, и Стелла его унесла.
Нерон не умел считать дни. Просто, когда становилось темно, хозяйка приходила редко, а когда было светло — чаще. Как-то незадолго до темноты пес почувствовал запах беды. Какое-то двадцатое чувство подсказывало Нерону, что эта беда его не коснется, потому что от соседей с недальнего хутора пахло страхом и несчастьем. Но он уже умел беспокоиться за двуногих. И он стал подвывать и дрожать шкурой, словно от страха.
Скоро пришла Стелла.
— Что ты, дурашка, раскричался?
Она была в чем-то белом и шерстяном с головы до ног, и от нее сильно пахло Джонни и ей самой.
— Спи, и ничего не бойся!
Ну, как было ей объяснить, что бояться нужно было бы ей самой? Нерон этого не знал, а потому положил голову на лапы и крепко уснул.