Когда оргазм Рины утих, она обессиленная села на пол, а я занял ее место между ножек Наташи, но нет, не губками… я снова вогнал ей член в пизденку, из которой сок побуждения уже стекал на край дивана. Не переставая удивляться тому, что я ни разу за все это время не кончил и тому, что мой член ни разу даже не обмяк, а стоял как резиновая дубинка, я стал бешено, быстро, жадно, в свое удовольствие трахать Наташу! Подхватив ее за полусогнутые ножки, я мог раздвигать их как хочу, притягивать ее в такт к себе, менять угол входа в Наташину пизденку, чтобы ворваться в нее как можно глубже!
Я делал то, что никогда раньше не позволял себе с ней — я просто Имел ее: как озабоченный самец имеет свою самку, не беспокоясь ни о чем, кроме собственного кайфа… И тут Наташа взорвалась: :
Она впервые кончала не от клитора, а на пронзающем ее мужском члене… Я чувствовал как ее влагалище, пульсируя в оргазме, сжимало мой член, скользящий глубоко в пизденке. От этого я двигался еще быстрее, глубже, яростней, а она кричала… кричала так, как никогда…
Но вот ее крики и сладкие конвульсии затихли, а я почувствовал приближение оргазма. Понимая, что кончить в нее мне нельзя, я вышел из Наташи, встал перед ней, и дроча свой мокрый от ее сока член, приготовился выплеснуть свою сперму Наташе на животик. Но тут Наташа приподнялась, сменила мою руку на члене своими длинными и нежными пальчиками, и стала подрачивать его, погружая в свой горячий ротик. Мой оргазм приближался ТАК стремительно: , я прошептал…
— осторожно, Наташа, я сейчас кончу, ты же не любишь когда в ротииииик… . аааааааа… . , но она не останавливалась и не выпускала моей головки из орта:
В этот момент я посмотрел на ее личико, на нем не было и тени напряжения, скорее, ее лицо выражало глубочайшее блаженство. Мой член стал содрогаться в ее ротике, выплескивая накопившуюся дозу спермы, и с каждым выплеском ее лицо озарялось каким-то благоговейным и упоительным удовольствием: она глотала мою сперму полными глотками с таким видом, как будто она пила колодезную воду в жаркий день:
Не знаю, сколько все это продолжалось: Сколько мы приходили в себя: Когда мы остыли, то хмель уже почти развеялся, уступив место смущению, усталости и желанию упасть в постель и уснуть: Наташа было засобиралась домой, стараясь не смотреть нам в глаза. Но часы показывали, что уже глубокая ночь и мы с Риной категорически отказались ее отпускать. Мы разобрали и застелили диван, потушили свет и улеглись втроем обнаженные в постель. Я лежал посредине на спине: С права от меня, у стенки лежала на боку моя Рина по-хозяйски положив свою полусогнутую ногу на мои бедра. Слева, с края лежала Наташа, уткнувшись носиком мне в плечо и положив свою нежную ладошку мне на живот: Так нас и накрыло расслабление, релакс и сон:
Проснулся я от того, что почувствовал чье-то возбужденно дыхание со мной рядом. Открыв глаза, при тусклом свете луны я разглядел, что уже я лежу с края дивана, справа от меня, спиной ко мне, лежит Наташа, обнимая тихонько со спины мою Рину, которая спит мертвецким сном. Наташа тихо гладила ее по маленькой грудке, животику: , лобочку… , задыхаясь при этом от возбуждения.
Пару минут я лежал не шелохнувшись, за это время мой член снова встал и я тихонько повернулся на бок, упираясь своим колом между Наташиных ягодиц. От этого она вся мелко задрожала, и стала призывно двигать попкой на встречу моему члену. Кровь снова застучала у меня в висках! Стараясь не шуметь я вошел в Наташу лежа на боку, скользнул в ее горячую пизденкуууу… А та, не останавливаясь, одой рукой тихонько ласкала спящую Рину, а другой теребила свой клитор… Я снова начал ее трахать: , животная страсть заставила отбросить все мысли и ебать… ебать мою застенчивую, но развратную сучкууууу: глубже: глубжееее: ещееее… В последний миг я вытащил свой член и выплеснул горячую сперму на Наташину попку и почувствовал как характерно задрожало ее дыхание… она кончалаааа, сдерживая стон, старясь не разбудить свою ласточку: мою Рину:
На утро трудно было не смущаться: Наташа быстро убежала и всем потребовалось несколько дней, что бы переварить все то, что с нами произошло. Но уже примерно через неделю мы снова встречали у себя Наташу, и даже без мартини, мило беседуя о том, о сем, мы незаметно сбивались на сексуальные нотки. Мне показалось, что с той ночи мы стали для Наташи чем-то типа живого воплощения ее сексуального культа, ее тайных желаний. Бывая у нас, когда она хотела снова ощутить мой член, она всегда как-то благоговейно просила…
— Рина, можно я прикоснусь у его Фаллосу: ?
И получив одобрительный кивок и снисходительную улыбку Рины, запускала свою ручку в мои штаны и выпускала мой член: …