Hаверное, сейчас мой молчаливый партнер запросто бы разодрал в клочки даже самые дорогие кружева. Его проняло всерьез. Моя голова и мой рот не интересовали его. А мне только этого и надо. Мне не нужна была романтическая встреча, мне просто хотелось почувствовать, как в мое тело проникает его мощное копье. Жестко, глубоко, болезненно. Так я лежала в темно-зеленом свете, который мерцал через мою шелковую юбку. Мужчина просунул руку под мои ягодицы и поднял меня вверх к своему рту. Как уже однажды было этим утром, я сосредоточила всю свою энергию в крошечной точке: туго и неподвижно обозначился мои клитор. И вскоре почувствовала, как жесткий шершавый язык кружит вокруг него. К этому примешивался аромат можжевельника. Я слабо застонала. Сейчас. Его зубы с подавленной грубостью впились в упругую плоть моего лона. Практически я касалась теплой летней земли под тисом только головой и плечами. Теперь незнакомец снова сверлил меня своим шершавым языком и прожигал нежные огненные дорожки, а сильные руки продолжали держать мою попку. Мое влагалище устремилось ему навстречу. Его лицо лежало там и должно было уже быть совершенно мокрым.
В этот момент мужчина положил меня обратно на подстилку и придавил всем своим весом. Во мне все ликовало, когда он ударил изо всей силы. Я задрала ноги вверх, еще выше, максимально расширив щель, чтобы мне удалось все поглотить: его плоть, его сильные удары, его соленый сок, который неизбежно через несколько мгновений прольется в меня. Моя пещерка показалась мне огненным кольцом, которое с силой замкнулось, энергично всасывая все что можно вокруг проникающего в меня копья. Больше ничего не существовало, никакого тиса, никакого вкуса можжевельника, никакого света августовского дня. Мое тело жаждало этого копья из горячей плоти. Оно должно было как горячая лава пронзить мои внутренности и прорваться наверх, к моему широко разинутому рту. Мне хотелось быть размозженной этим копьем, под этим тяжелым мужчиной, который подгонял меня, раздвигал властным движением мои ноги еще шире. Ударь меня, ударь меня! Он отбросил черный шелк мне с лица, замер, уставившись испытующим взглядом в мои широко раскрытые глаза, а потом начал меня бить раскрытой ладонью правой руки, коротко и жестко, по щекам, вталкивал свой ствол снова и снова со всей силой в мою горячую плоть, до тех пор, пока вокруг меня не зашумел поток разноцветных лучей и я, наверное, потеряла сознание.
Мужчина осторожно поднял меня, мимоходом поправил нашу одежду, заключил меня в объятия. Во мне гудела каждая клеточка моего тела, и я была бесконечно удовлетворена. Когда внезапно вынырнули с ним из темно-зеленого тисового моря в это августовское утро, незнакомец поцеловал меня нежно в ухо и прошептал: "Спасибо за можжевельник".
Через десять минут мужчина из совета открывал нашу итоговую конференцию и показался мне в это утро таким толстым, бледным и неинформированным, что у меня появилось желание разнести его план развития фирмы в пух и прах. Я достаточно часто просчитывала все в тиши и критически оценивала свои собственные идеи… В худшем случае этот тип выгонит меня… Увы, через восемь дней пришло распоряжение о повышении мне зарплаты, о котором я, между прочим, вовсе не просила.