— Ален, ты проходить будешь? — слегка насмешливо, с полотенцем в руках. Поднимаю глаза. Куда только рухнула эта годами наработанная броня! Эта защита, эта стена, за которую никому не было входа. Я себя ощущаю сейчас ТАМ, маленькой хозяйкой собственного волшебного, идеального мира, полного всепоглощающей любви. Что он прочитал по моему лицу, не знаю. Машинально положил полотенце на верх ширмы, подошел ближе, взял за подбородок, улыбнувшись, слегка приподнял его.
— Ребенок, ты что, меняопять боишься? Такая большая девочка: — без тени иронии, с легкой улыбкой. — Я же тебе помочь не могу, не зная, что с тобой. Я очень аккуратно тебя посмотрю, не больно, обещаю.
Ребенок: Так меня называл только он, а еще солнышко и зайка: И больше никто. Никогда. Рука решительно потянулась к молнии на юбке.
Какой урод придумал это кресло! Интересно, как на него женщины залазят, без особой физической подготовки, да еще с болями?
— Ко мне ближе двигайся, еще ближе. — Со страха вжалась в спинку.
— А я не упаду?
— Нет, ты немножко сдвинься, я же тут стою, падать некуда.
Надел перчатки, отошел к столику с инструментами:
— Ничего не бойся, я зеркало самое маленькое возьму, единичку, для нерожавших. — Это самое маленькое? Какое же тогда большие? Живот моментально окаменел. Он положил мне на живот руку и тут же снял.
— Ален, так у нас с тобой дело не пойдет. Я не садист. Пожалуйста, полностью расслабься. Сама себе вредишь. — А руки у него не изменились. Тонкие, длинные пальцы. 8 лет в музыкальной школе на фано.
Постаралась расслабиться, вспомнила, как вместе когда-то ели арбуз на нашей старой кухне. Выдохнула. Осторожно ввел и раскрыл зеркало. Тянет, но не больно, думала, будет гораздо хуже.
— Больно? Мазки возьму сразу, а то вдруг ты еще лет 15 не соизволишь появиться. Потерпи. — Очень смешно.
— Терпимо. — Аккуратно вынул инструмент. И сразу же почувствовала его пальцы внутри себя. Мягко нажимал на живот, пальцы внутри меня двигались медленно, плавно. Совсем забытое ощущение приятной, расплывающейся тяжести вернулось. Вернулось ОТТУДА. Из детства, из маленькой спальни с Барби и томиком "Поющих" на полированной книжной полке. Как я эту полировку ненавидела! Бабушка каждый день заставляла протирать пыль. И не дай Бог, если на поверхности оставались пальцы! О чем он думает? Видит ли, как одинока его маленькая кукла? Как закрыта для мужской ласки? Как скованна этой жесткой броней силы, независимости, иронии, которую сама же создала.
— Матка в порядке визуально, шейка чистая. Левый яичник утяжелен, следы спаечного процесса есть, но старые. — Все четко и по делу. Снял перчатки. Помог подняться. — Одевайся.
— Выраженной патологии я не нахожу. Результаты анализов будут завтра. Пока — налицо овуляторный синдром. — Заметив мой испуганный взгляд, пояснил торопливо, — Это не болезнь. Наоборот. Свидетельство здоровья женщины и готовности организма к материнству. Если не возражаешь, я бы сделал еще УЗИ, нужно посмотреть состояние яичников, эндометрия:
— Если ты считаешь,: — Безвредная вроде штука, это вам не на кресле враскорячку. Датчиком по животу поводит и все.
— Пойдем со мной. — Вышли в коридор, медсестра на посту подняла на нас глаза, удивленно-вопросительно. — Вера, в смотровой наведите порядок. — Хозяин, царь и Бог. А ведь это и моя манера профессионального общения тоже: вежливо, но дистанцированно, твердо, четко. Завел в кабинет, кушетка, аппарат УЗИ, — Нам сюда, — провел в смежную комнату, что-то типа процедурной.
— Я тебя комбинированно посмотрю: абдоминально и вагинальным датчиком. — Что? Мы так не договаривались! — Нужна небольшая подготовка, нужно очистить кишечник. Пригласить медсестру или сами справимся?
В горле пересохло разом. Он спокойно смотрел на меня в ожидании ответа. В пояснице нарастала горячая волна, я буквально физически чувствовала ее, ее движение вперед и вверх:
— Сами, — голос прозвучал глухо и хрипло.
Он истрактовал это по-своему:
— Ты просто маленькая трусишка, — потрепал по щеке, — раздевайся, укладывайся на кушетку на левый бок. — Постелил на холодный дерматин одноразовую простынь. Улеглась. — С кишечником все нормально? Проблем нет? — Отрицательно помотала головой. Без слов. Он приподнял ягодицу, смазал колечко ануса, я почувствовала, как наконечник слегка коснулся его и легко скользнул глубже.
— Ребенок, спокойно, ложись — ложись. Давай на бочок. Ничего не бойся. Стесняться меня не нужно. Я все очень аккуратно сделаю, не больно. Только не зажимайся и глубоко старайся животиком дышать.
— Просто глубоко и ровно дыши, — Полилась вода. Теплая. — С утра кровь надо будет сдать на гормоны. Я предупрежу медсестру. Он слегка провел пальцем по линии крестца, по ягодице. — Твои высыпания скорее всего имеют гормональную причину. Похоже, уровень андрогенов повышен. — Я кивнула, густо покраснев. Да, эта моя извечная проблема с подросткового возраста, корень многих комплексов и недовольства своей внешностью. На пляж выйти и то — вечная ломка.
Живот потихоньку начинало распирать.
— Слав: — получилось жалобно. — живот сводит, больно: — еще жалобнее.