Я придумывал разные способы как познакомиться с ней, но ничего кроме очередного сеанса эксгибиционизма не придумывалось.
Во вторник я вновь проснулся раньше обычного, и сразу же вспомнил о своих намерениях. Быстренько помылся под душем и стал обдумывать как провести сеанс показа горничной, но так что бы оставить шансы на знакомство. Дрочить член в постели, как в предыдущий раз, мне показалось, что это не принесет желаемого результата. Член мой уже был готов к встрече, но было еще рано (горничные к уборке номеров не приступили) , и я боялся, что к моменту когда она появится в номере, я не смогу удержать его в том виде в котором хотелось бы.
Как и в прошлый раз, я стал расхаживать по номеру, разглядывая жилой дом напротив: окна квартир были пусты — все покинули свои жилища и спешат на работу, и только я неугомонный извращенец, (вот такое сравнение пришло ко мне) вглядывался в пустые окна дома и надеялся подсмотреть что-нибудь интересное. Однако время шло, а интересное не появлялось. Лишь в одном из окошек слева мелькнул потягивающийся голый мужик, почесал, как водится яйца, и пропал.
Член мой, не смотря на то, что я к нему практически не притрагивался, все ещё стоял, и, по-моему, не собирался успокаиваться.
— Вот как понравилось тебе, головастик, — я щелкнул его по залупе, член в ответ закачался и напрягся еще больше. Я натянул кожу плоти к основанию и, чуть помедлив, отпустил. Тонкая пленка кожи проявила крупные вены, опоясавшие ствол, а затем стала медленно сокращаться, собираясь мелкими морщинками за гнутым валиком залупы.
Я почему то был уверен, что вот такой жилистый, с раздувшееся головкой и дугообразными морщинками за ней и должен быть представлен на обозрение моей нечаянной, а сегодня желанной зрительнице.
Наконец мой напряженный слух уловил звук закрываемого замка в соседнем номере и я бросился в ванную комнату и едва успел закрыть дверь, как ключ горничной, нашаривая только ему известные бородки замка стал открывать дверь в мой номер. Было слышно как горничная, пройдя в комнату, поставила на пол ведро, и только затем вернулась, что бы прикрыть за собой дверь в номер.
Член мой раздулся неимоверно, залупа стала блестящей и багровой. Я снова натянул кожу на нем и снова подержав, отпустил. Член задрался практически вертикально и был готов, как мне казалось к обозрению, яйца подтянулись к самому его основанию и превратились в два небольших кожаных мешочка.
— Всё, пора, — и я, открыв дверь ванной, вошел в комнату.
Какое разочарование меня ждало. Вместо ожидаемой черноглазой горничной, я наткнулся на большие, серые глаза с морщинками прожитых лет вокруг, которые медленно опускаясь вниз наткнулись, наконец, на дрожащий мой член. Путаясь в словах, я бормотал какие-то извинения, и не предпринимал ничего, чтобы хоть чем-то прикрыться.
А горничная, не отрывая глаз от моей багровой залупы, пробормотала:
— Да ладно, чего уж там, даже интересно стало, — секунду другую спустя женщина подняла глаза и спросила:
— Ну и как ты теперь ходить будешь, с таким то колом?
От растерянности что пришла другая, не та для которой готовил весь спектакль я стоял не зная как быть дальше. На кончике головки появилась прозрачная капля, и начала медленно скатываться по стволу. Извиняться было глупо, дрочить, не зная как отреагирует женщина, я не решался и стоял с покачивающимся из стороны в сторону, задратым к верху членом.
— Да проходи ты к кровати, — махнула рукой горничная, — приляг.
Слепо повинуясь, я прошел и опустился на кровать. И при этом я снова не сделал даже попытки как-нибудь укрыться. Женщина присела на краешек и, глядя прямо мне в глаза, спросила:
— Может помощь, какая нужна? Или сам привык справляться, — я как завороженный только кивнул в ответ.
— Что киваешь-то? — горничная подсела ближе и, взявшись прямо за ствол члена и отогнув его перпендикулярно животу, молвила, — а ничего инструмент, красивый. Ну, так как? , К чему привык? , — повторила она.
— Сам привык, — молвил я, и снова впал в ступор (так подействовала на меня эта женщина) .
— Ну начинай, я хоть посмотрю, — дама склонив голову, снова стала осматривать член.
Но ступор мой не проходил, я лежал не предпринимая ничего.
— Да что же ты так напугался, — при Людке вон весь искончался, хочешь её позову, она сегодня по другой стороне работает, — и, поднявшись, скрылась в проеме коридорчика, ведущего к выходу.
Напряжение члена моего стало спадать, и он, сделав небольшую прозрачную лужицу на животе, стал скрючиваться, опадая.