"Никита… сами — это значит сами… без девчонок — ты и я… натянем друг друга — перепихнёмся, и все дела! — Андрей проговорил это с улыбкой, и вместе с тем он проговорил это уверенно и напористо, проговорил убедительно — проговорил, весело глядя Никите в глаза; за всё время, что они находились в ванной комнате, Никита никак не отозвался на более чем откровенные ласки Андрея, и вместе с тем эти ласки со стороны Андрея он, Никита, ни в какой форме не пресёк и не отверг — Никита вообще не сделал никаких ответных движений, а потому Андрей, не совсем понимая такое невнятное поведение Никиты, высказал своё предложение умышленно прямолинейно и вместе с тем легко и весело, как если бы разговор шел о каком-то малозначащем пустяке.
— Мы, Никита, вдвоём… мы с тобой вдвоём покайфуем — без девчонок… без них обойдёмся… друг друга трахнем — попробуем секс в таком варианте… да?" Они стояли друг против друга, оба голые, оба возбуждённые: оба — с крупными, сочно залупившимися членами, напряженно вздёрнутыми вверх… они оба — Андрей и Никита — были симпатичными и стройными, и было что-то неестественное и несуразное в том, что они, оба жаждущие наслаждения, до сих пор ещё не вкусили взаимно сладкий нектар однополой любви… что-то было в этом противоестественное — в том, что они, до предела возбуждённые, до сих пор ещё не лежали в постели, с упоением лаская друг друга, — Андрей, проговорив "да?", впился в Никиту чутким взглядом…
Пьяный Никита мог сейчас произнести в ответ "да", тем самым подтверждая своё согласие на взаимный секс, а мог ответить Андрею "нет", и тогда ситуация в один миг могла стать непредсказуемой, — совершенно не зная, что у школьника Никиты в голове, Андрей напряженно замер, стараясь уловить в выражении Никитиных глаз малейшее изменение… секунду-другую Никита стоял молча — никак не реагируя на слова Андрея, и Андрей видел по взгляду Никиты, как Никита медленно — словно первоклассник, читающий по слогам — осмысливает услышанное, — Андрей мысленно приготовился всё обратить в шутку, если Никита вдруг возмутится — поведёт себя неадекватно… фиг знает, какие у него, у Никиты, представления об однополом сексе!
Андрей Никиту здесь, в ванной, уже целовал взасос — сосал в губы, страстно обнимал его, лапал и щупал, сзади и спереди сладострастно тёрся об него своим возбуждённым членом, но ведь пьяный Никита мог всё это воспринимать не как прелюдию к сексу, а как ничего не значащую шутливо-эротическую возню, к настоящему сексу не имеющую никакого отношения… эта мысль-догадка возникла у Андрея внезапно — возникла после того, как он, Андрей, уже проговорил Никите "натянем друг друга", — потому-то Андрей и напрягся, не зная, как т е п е р ь отреагирует Никита — как поведёт он себя, вдруг поняв-осознав, что тисканье может иметь вполне конкретное продолжение…
И Никита отреагировал — ответил… не говоря Андрею ни "да", ни "нет" — хлопнув мокрыми ресницами, Никита произнёс, чуть растягивая слова: "Андрюха, ты что… ты — голубой?" — при этом в голосе Никиты не было ни испуга, ни смятения, ни радости, ни огорчения… в голосе Никиты было даже не любопытство, а была лёгкая озадаченность, как если бы он, Никита, летним днём встретил на улице человека в валенках… типа: а чего он в валенках?"Никита… при чем здесь ориентация? — лицо Андрея расплылось в улыбке, и было от чего: Никита не только не дёрнулся прочь, но, кажется, сама мысль о каком-либо дерганье не возникла в Никитиной голове. — Голубые, Никита… голубые — это те, кто с девчонками не хочет в принципе… кто не может с девчонками, а может и хочет только с парнями — это и есть голубые.
А все остальные парни могут запросто и с девчонками, и с парнями… кайф, Никита, здесь не имеет цвета. Были б сейчас у нас деньги, мы б с тобой вызвали девчонок… ну, а нет девчонок — можно и без них… ты что — никогда не пробовал с парнем?" Андрей произнёс свой вопрос с чувством лёгкого удивления, тем самым желая подтолкнуть Никиту к мысли об обыденности подобного траха… а с другой стороны, Андрей ведь не особо и лукавил, демонстрируя Никите своё удивление, поскольку в действительности трах между парнями — не такая уж и редкость, как иные православные об этом думают. "Никогда", — отозвался Никита таким тоном, как если бы Андрей его спросил, не видел ли он, Никита, инопланетянина… никогда он не видел инопланетянина! — Никита произнёс своё "никогда" с той интонацией, с какой принято отвечать на вопросы заведомо риторические. "Никогда? — переспросил Андрей, и в голосе его вновь прозвучало лёгкое удивление. — Тем более, Никита… сейчас мы с тобой это попробуем — покайфуем друг с другом… легко!
*****
В сексе, Никита, нужно быть гибким — универсальным… соображаешь, о чём я говорю?" И — не дожидаясь Никитиного ответа, Андрей вновь притянул Никиту к себе: обхватив ладонями Никитины ягодицы, Андрей с силой, с наслаждением вдавил твёрдо выпирающий пах Никиты в пах свой, точно так же выпирающий несгибаемо твёрдым членом, одновременно с этим вбирая в горячий жаждущий рот Никитины губы… и Никита, не противясь и не возражая — податливо вжавшись всем телом в тело Андрея, в тот же миг обхватил ладонями ягодицы Андрея… они снова стояли, плотно вжимаясь друг в друга, снова Андрей целовал Никиту взасос, но теперь Никита уже не был безучастен к происходящему: отдав свои губы во власть страстных, горячих, энергично сосущих губ Андрея, Никита с не меньшим, чем Андрей, сладострастием лапал-тискал Андреевы ягодицы, скользил ладонями по Андреевой спине, обнимал Андрея за плечи, и вновь… вновь опускал руки вниз, с наслаждением вжимая ладони в упруго-сочные полусферы Андреевой попки… блин, в самом деле можно было… вполне можно было обойтись без девчонок — легко!