– То-то и оно, что ничего… для человека умного ничего не изменится, – хмыкнул Андрей; он проговорил это легко и уверенно, как говорят о неоспоримой истине. – Я могу сейчас сказать тебе, что я не голубой, а просто решил попробовать… захотел узнать, как это – трахаться с парнем, и не более того… многие это пробуют – просто пробуют! Как ты, например… о чём, к сожалению, ты не помнишь, – Андрей, говоря это, тут же изобразил на лице глубочайшее сожаление. – Могу сказать, что я голубой – что мне нравится секс с парнями, то есть нравится секс такой, и только такой – только в таком варианте… но и то, и другое будет неверно – и то, и другое будет обманом. А потому, Никита, я отвечу тебе так: я сам не знаю, голубой я или нет… я не знаю этого сам!
– Как – не знаешь? – удивился Никита. – Разве такое может быть?
– Легко! – рассмеялся Андрей. – Вот, к примеру, ты… голубой ты или нет?
– Я? Про себя я точно знаю, что нет! – уверенно проговорил Никита.
– Ага, точно… точней не бывает! – хмыкнул Андрей, весело глядя Никите в глаза. – А ночью минувшей ты трахался так, как не всякий голубой сумеет… знаешь ты это, как же!
– Это… как? – после секундной паузы проговорил Никита, и в интонации его голоса что-то неуловимо изменилось – что-то дрогнуло.
– Что – "как"? – не понял Андрей.
– Как я трахался?
– Классно ты трахался – с полной самоотдачей! – улыбнулся Андрей. – Что пассивно, что активно… без разницы – всё тебе было в кайф! И орально, и анально…
"И в рот, и в жопу… " – мысленно перевёл Никита с латинского на русский, глядя Андрею в глаза… они трахались в рот и в жопу – и всё это ему, Никите, было в кайф? В кайф… "что пассивно, что активно… " – мысленно повторил Никита Андреевы слова, пытаясь хоть что-то – хоть что-то! – вспомнить…
– Ничего не помню… – растерянно и вместе с тем недоумённо глядя Андрею в глаза, проговорил Никита с лёгкой виноватостью в голосе, и такая же виноватая улыбка непроизвольно тронула Никитины губы – словно он, Никита, извинялся за своё беспамятство… он ничего не помнил… а если он не помнил всё то, что было ночью… внезапно возникшая мысль тут же отразилась в Никитином взгляде. – Если я ночью, как ты говоришь, и в рот, и в жопу…
– Никита, не ври! Я не так тебе сказал… не говорил я так, как ты говоришь сейчас! – перебивая Никиту, живо воскликнул Андрей, одновременно с этим легонько сжимая в ладони Никитин член. – Современный парень, а слова у тебя… словно мы с тобой в подворотне встретились.
– Нормальные слова, – хмыкнул Никита и тут же, не удержавшись – ехидно улыбнувшись, съязвил – В нашем Незалупинске все так говорят.
– А, ну тогда понятно… тогда – простительно, – отозвался Андрей, выражением лица демонстрируя Никите своё постное смирение, в то время как глаза его лучились неистребимым смехом. – А ещё, наверное, в вашем Незалупинске можно запросто встретить на каком-нибудь заборе надпись типа "Смерть пидарасам!" или кто-то там "педик"… есть такие пещерные надписи в вашем городе Незалупинске?
Никита, глядя на Андрея, засмеял:
– Есть… а откуда ты знаешь?
– А чего ж не знать… – хмыкнул Андрей. – Милый патриархальный город с насквозь проспиртованными и потому неувядающими ценностями "просвещенного консерватизма", где пацаны, которых по причине этого самого консерватизма никто не трахает, сначала пишут на заборах – посылают городу и миру – свои персональные сигналы "sos", потом, подрастая, превращаются в банальных гопников… чего ж здесь не знать! Впрочем, сейчас на заборах пишут лишь те, у кого нет интернета, то есть пишут на заборах совсем дикие мухосранцы, они же козлодоевцы, они же незалупчане, а просвещенная гопота делится своими комплексами в блогах, информирует мир о своих сексуальных фобиях на своих персональных страничках: "смерть пидарасам!"… милый провинциальный город – город, в котором гопники по причине собственной анальной девственности агрессивно не любят голубых, называя их в лучших традициях "просвещённого консерватизма" "пидарасами" и "педиками"… так о чём ты хотел сказать? Если ты ночью и сюда, и туда – и орально, и анально… то – что?
– А то! Если я об этом ничего не помню, то – это было или не было?
Никита не очень понял, к чему Андрей говорил про какой-то консерватизм, – Никита задал свой вопрос про факт наличия сексуальной новеллы в принципе – при условии, что в памяти эта новелла субъективно отсутствует, и в глазах Никиты отразилось живейшее любопытство… действительно, это был вопрос! Если он, Никита, не помнит, как он трахался в рот и в жо… как он трахался орально и анально, то можно ли такой трах воспринимать как нечто свершившееся – осуществлённое? Он, Никита, был пьяный… он ничего не помнит – и потому он по-прежнему ничего не знает о таком сексе на уровне собственных ощущений, то есть в плане собственного восприятия и личного отношения не имеет о таком сексе ни малейшего представления, как не имел он ни малейшего представления о таком сексе до этой ночи… а это всё равно, что ничего не было! И в то же время это было – реально было… ну, и как в этом случае можно определить, голубой он или нет?