— Мы сейчас же пойдем к проводнице, и потребуем, чтобы нам поменяли купе! — взвилась Анна, — ехать с этим хамом я не могу.
— Конечно, кисонька, конечно, — стал возмущаться ее розовощекий супруг, — он думает, если денег много, так все можно. Пусть бы тогда и ехал СВ. Так нет же, в купе подперся.
А интересно, сколько в этом кошельке денег? — заинтригованно глянул на меня Вениамин. Я неопределенно пожала плечами.
— Не смей, слышишь! — снова одернула мужа Анна. Но тот уже схватился за эту бомбу с деньгами.
— Да я только загляну и все. Не воровать же я собираюсь.
И тут дверь стремительно отъехала, явив нам злорадствующего Степаныча, я даже вздрогнуть не успела:
— Что, Венька, красть вздумал? И не стыдно тебе? Старика обобрать захотел, пенсионера с мизерной пенсией, — он вырвал кошелек из рук попутчика, стал алчно пересчитывать купюры.
— Сейчас скажу проводнице, чтоб к станции мусоров вызвала. На кошелечке-то отпечатки твои, скажу, что ты у меня все деньги украл. А их у дедушки много было, и пойдешь, дружок, по этапу. Годочков пять лесок валить будешь в тайге. А у параши-тошно, а в тайге-страшно.
— Да вы что, Степаныч? — растерялся Вениамин, — я просто посмотреть хотел.
Он кинулся на деда, собираясь отнять кошелек.
Но кочегар, хотя и был намного мельче парня, одним ловким движением руки куда-то в область солнечного сплетения мигом нейтрализовал налетчика, усадил на полку.
— Чего вы себе позволяете! — заорала Анна, гладя по спине своего скрюченного муженька, — вы же сами знаете, что он ничего не брал.
— Ты это мусорам скажешь, когда они с портмоне будут "пальцы" снимать? И, давай, не шуми, королева. Не в твоих интересах шум поднимать.
— Ну, у нас же свидетель есть, — "королева" имела ввиду меня.
— А этот свидетель ничего никому не скажет, — Степаныч азартно подмигнул мне. Я неопределенно пожала плечами, чтобы эта горделивая Анна впредь на меня не рассчитывала. Мне было уже интересно. Кажется большего идиота, чем этот ботан Веня, я не встречала в своей жизни.
— Что ж нам делать? — взмолился "воришка" и словно в плаче распялил губы на жену. "Настоящий" мужчина, подумала я. И как такие ростепели умудряются жениться на красавицах.
— Ну вот, Венька, ты и поплыл, — смягчился старик.
— Никуда я стучать не буду. Выпьем мировую я, ты, женка твоя, да и поедем мирком-ладком, как добрые соседи. У нас с Оксанкой верхние полки, у вас нижние. Все по- доброму и красиво. Только кошелечек-то я с отпечаточками отдам проводнице на сохранение, так оно надежнее будет, вдруг брыкаться вздумаете…
— Подлец, — прошипела Анна. Кочегар сделал вид, что не услышал.
— Разливай, Веник, в наши с Оксой рюмки, пока я выйду, ваши -то ждут вас, счас крале твоей поднесем полнехонькую. Ни капельки не проронит.
… Едва расселись за столиком, поезд подошел к станции. В купе заглянули два милиционера. Пытливо обшарили глазами "интерьер" :
— У вас все в порядке? — поинтересовался тот, что был пониже.
— Все в ажуре, начальник, — успокоил Степаныч. Странно, но менты даже не сделали нам замечание по поводу спиртного. Похоже, у нашего загадочного "кочегара" дела были схвачены на всем пути. От этой "мизансцены" Вениамину чуть не сделалось плохо. Рюмка в его руках ходила ходуном.
Выпили. Мы со Степанычем — с удовольствием, Веня с ужасом, Анна брезгливо оттопырив безукоризненный мизинчик. Она едва "затолкала" в себя содержимое рюмки. Девушку чуть не вырвало.
— Молодец! — добродушно подхвалил "тамада" , когда попутчица отняла от губ запотевшее стекло, — настоящая куртизанка!
— Вот, грызни, — он подал ей кусок шоколада, — сейчас захорошеет, раскраснеешься, раздухаришься, болтать будем обо всем без стеснения, как свои люди. Мы ведь друзья теперь навеки, да, Веник?!
— Степаныч, у нас яблоки есть, — закашлялся тот.
— Это хорошо. Давай и яблоки. Под коньяк они в самый раз.
— А че у тебя баба такая гордая? В прыщах. У моих прыщей не было.
— Почему, Степаныч?
— Драл их регулярно потому что. Это им оченно на большую пользу. Ты — то Аньку дерешь?
— А вы что ли, половой гигант?
— Гигант.
— Все так говорят.
— Спорим, что мой хуй в стоячем "столько-то" сантиметров?!