А под утро настроение Оли меняется весьма существенным образом и она уже раздражённо говорит:
— Мне всё не нравиться! И отношение ко мне не нравиться: И, вообще, если хочешь уезжать уезжай, а я здесь останусь.
Я говорю ей:
— Оля, выходи, пожалуйста, мне надо домик сдать!
— Нет, я не уйду отсюда. Никто не может мне диктовать условия, где и когда мне быть!
Ну ладно, вольному воля:
А под утро мне уже надо было перебираться на другую базу отдыха, там меня уже ждали мои друзья и родственники. Я собираю все вещи, приглашаю администраторшу в домик для его сдачи и прошу:
— Можно там до вечернего поезда побудет моя знакомая? Ей сейчас деваться некуда:
— Что за знакомая?! — настороженно спрашивает администраторша.
Мы заходим в домик и тут:
— О, нет, эта женщина здесь не останется! — голос администраторши крепок. — Пожалуйте на выход! . .
И тут под напором мощногрудой русской женщины Оленька покорно готовиться к выходу и просит помочь ей вытащить её сумки.
В общем, я договариваюсь с соседом, и он меня отвозит на другую базу, где я продолжаю прекрасный отдых.
А вот потом: Вот потом, уже в начале сентября я узнал от моих знакомых сотрудников с базы, что там происходило дальше…
Оказывается ещё накануне нашего знакомства, Ольга заявилась в администрацию базы и сказалa:
— Вот там, по берегу базы живут в палатках девчёнки, и им надо дать: электроплитку, чайник, консервы и т. д. У них всё затопило дождём: Администрация, разумеется, косо смотрит на Оленьку:
— Простите, а вы кто такая?! И что значит, надо дать?!
У администрации уже закралось подозрение, причём, весьма, конкретное подозрение:
Впоследствии, выяснилось, что Оля своровала СЕМЬ сумок у разных отдыхающих! Причём, рано утром, накануне бардовского фестиваля она вывалилась из поезда и четыре здоровенные сумки, с которыми ей помогли управиться работники базы были УЖЕ сворованы ей ЕЩЁ в поезде! А потом у неё уже стало их семь! Она читала работникам базы стихи, надо сказать, что красивые, но с изрядной примесью психического расстройства: В общем, оказалась Оленька самой настоящей клептоманкой с элементами серьёзного психического расстройства.
А потом её решили вывезти за пределы базы подальше, погрузили её в машину, по-моему, уже предварительно отобрав все сумки. Повезли, в машине кроме Оленьки ещё водитель и ещё двое мужчин, которые поехали по делам. И тут Ольга выдаёт следующий перл:
— Ну, ладно, двоих мужчин я сразу обслужу — одного в рот, а другого во влагалище. Но вот, водитель, он же, всё видеть будет…
Мужской хохот, переходящий в истерику ещё долго сотрясал машину: А два года спустя, в октябре 2002-го года я вновь её встретил уже в городе. Она пригласила меня к себе домой и. желая воспользоваться возможность дармового траханья, прихожу к ней:
Но: Но, что это была за развалина?? !! . Буквально за несколько дней она постарела на двадцать лет, еле ходила и несла какую-то чушь:
То она пойдёт в администрацию города и предложит свою помощь по делам молодёжи: То говорит, что ей нужно ещё девчёнку родить… И вот, тогда уже диагноз стал, действительно, налицо: Мне стало противно и я быстренько выскользнул из квартиры:
Что же, касаемо того, что учудили барды на базе, следствием чего и стал конфликт с руководством базы, то:
Судите сами: за те три дня, что барды с Барнаула, с Новосибирска, из Томска, с Питера и Москвы побывали там, они:
Наворотили кучи мусора: Выпили столько, что часть из них в автобус ГРУЗИЛИ, причём, в прямом смысле слова: Обрыгали всё, что только может обрыгать свободный работник сцены в свободном состоянии духа: Дрались друг с другом и с работниками базы: На предмет чего, вот не понятно: Занимались сексом прямо на лавочках возле входов в жилые корпуса: Да, да, прямо вот так, в свободном подпитии, сидят на скамейке мужик с бабой и трахаются у всех на глазах:
В общем, "Алтайская струя" получилась на славу: