Табуреток было только две, так что я просто развернулась и плюхнулась к Сашке на колени, а Ваня, с трудом сдерживаясь от смеха, уселся напротив и отхлебнул чай. "Выспался?" "Да не очень. Но готов продолжать." "Сейчас пойдём гулять по городу." — обратно в Питер гостям было только послезавтра, а сегодня — 3-е января, снега по уши, и никаких дел целый день! Нахальная сашкина рука бродила по моему животу, так что футболка задралась почти до груди, и Ваня не знал, куда девать глаза — совсем уж пялиться как-то неприлично, а делать вид, что я ему совсем неинтересна — просто невежливо.
Саша опустил ладонь ниже и растопырил пальцы, раздвинув мои сомкнутые бёдра. Ваня поперхнулся чаем; Саша опустил руку совсем низко и от промежности двинулся вверх, чуть погрузил два пальца в совсем раскрытый уже вход, но не задержался, а повёл пальцы вверх — по малым губам, пропустил между пальцев клитор и вернулся к нему. Я поняла, чего мне хочется сейчас, в тот момент когда Ваня не выдержал неопределённого кухонного напряжения и стал неохотно подниматься с табуретки "ну, не буду вам мешать".
— Дурик! — наклонившись вперёд, я ласково чмокнула его в нос и следующим движением задрала футболку и стащила её. Прогнулась вперёд — и всем телом устремилась к ним обоим: в Сашу упёрлась задом и раздвинутыми бёдрами, а в Ванину сторону нахально выставила грудь, набухла сосками.
Оба они были умницы, мои старые добрые друзья и мужчины: почти одновременно Ванины руки легли на мои груди, а Сашка просунул под меня ладонь и расстегнул ширинку. Дальше мне уже тяжело вспоминать по порядку, запомнилось только, как им обоим неловко было: как Саша пытался скрытно достать член из джинсов, и как их руки старательно не соприкасались на моём теле. Кажется, даже не потому, что им было бы противно коснуться друг друга, а из какой-то деликатности, стремления не помешать.
Меня как бы разделили, провели границу между "верхней Олей" и "нижней Олей" : Сашка был во мне, я покачивалась на нём, его руки одновременно забирались между пальцев ног, вибрировали на клиторе, поддерживали меня под колени, чтобы не соскользнула — а с Ваней я непрерывно целовалась, его руки бродили по позвоночнику (но только до поясницы) , мяли грудь, сжимали соски, потом на грудь спустились его губы, а я прижималась к его затылку, упиралась ягодицами в сашин живот и мечтала, мечтала… . Мечтала наклониться к Ване, расстегнуть его ширинку и упереться макушкой в его живот. Или о том, что — говорят, когда в тебя проникают двое одновременно, это совершенно неземное ощущение (притом, что с Сашей мы с анальным сексом экспериментировали совсем мало, и я не уверена, что мне это нравится) .
Это было, наверное, долго. Много минут — это долго для такой странной ситуации: твой мужчина крепко держит тебя за бёдра и входит, входит, входит, а другой мужчина гладит, и обнимает, и целует, и прижимает к себе. Прижимал так уверенно-нежно, что когда Сашка стряхнул меня с себя — про презервативы, конечно, никто не думал, я оказалась просто стоящей у Вани в объятиях, стоящей, он тоже вскочил со своей табуретки, уронил чашку, когда меня накрыло самым сладким, я сжала бёдра и глупо замычала и чуть не упала, и я не я буду, если в тот же момент Ванечкины джинсы не стали мокрыми спереди, где он прижался к моему животу сверх-твёдрым членом.
Скрипнула неплотно прикрытая дверь кухни. Это наконец-то проснулась и пришла за чаем Анька, Ванина жена, в полупрозрачной рубашке на голое тело.