Со времени окончания школы прошло уже двадцать лет, но до этого на вечере встречи Глеб Круглов был только однажды. Кажется, это было через семь или восемь лет после окончания школы. Кого-то из своих бывших одноклассников он, кажется, там встретил. Как водится, "раздавили пузырь", вспомнили старые приколы. Но больше желания посещать ежегодные сборища у Глеба не было. Он знал, в чем дело. Ведь он не встретил в тот раз Оксану Белоконь — "отличницу, комсомолку, спортсменку, наконец, просто красивую девушку", а именно ее и хотелось увидеть, прежде всего. Она, наверно, и сейчас недурна собой. Обменяться бы с ней поцелуями, погладить грудки, бедра, особенно между ними…Возможно, с ней можно было бы развлечься на всю катушку. Конечно, много воды утекло с тех пор, она уже далеко не юная девушка, но, должно быть, женщина в соку. А в этом году, на прошлой неделе, позвонил Васька Петренко, друг школьных игрищ и забав, и сказал:
— Слышь, Круглый! Тут недавно по телику крутили "Однажды двадцать лет спустя", ну, помнишь, про встречу школьных друзей. Вот я и вспомнил, что у нашего класса точно такая же дата. Обзвонил наших, чьи телефоны не растерял, естественно. Почти все будут. Приходи, вначале в школе побазарим, а потом пойдем в ближайший детсад. Представляешь, детсадовское руководство сдает регулярно в аренду свое помещение для проведения маленьких забегов в ширину. А Сидор, ну, Петька Сидоров, сейчас крутой, у него бабок — хоть жопой ешь, снял это помещение на пять часов, жратву, водку — пиво — шампанское заказал в неимоверных количествах. Приходи, Круглый, в эту субботу, не пожалеешь. Кстати, Оксанка будет.
Последнее изречение имело решающее значение для выбора Глеба. Он, конечно, согласился.
В субботу вначале собрались в своем бывшем классе, похвастались (кому есть, чем), кто есть ху, поговорили со своей бывшей классной дамой. Оксана, когда входила в класс, обратила на себя внимание всех мужчин. Длинные ноги, попка и грудь весьма соблазнительны. Глеб ощутил приятное чувство меж ног и крепкую уверенность в будущем. Потом в актовом зале выпускникам с двадцатилетним стажем дали "зеленую улицу". Они первыми выступили перед школьниками и поделились своими соображениями, кем быть. Но школьники и школьницы уже давно усвоили, что не нужно быть инженерами, врачами поликлиник, учителями школ. Нужно быть олигархами, бандитами, киллерами и проститутками. Да, это опасно, но очень кушать хочется.
После короткого перерыва началась дискотека. Подарив один танец своей классной даме, Глеб пригласил Оксану.
— А ты все такой же джентльмен, — прошептала она ему на ухо, — не забыл пригласить Анну Сергеевну.
— Да, но теперь, надеюсь, на весь вечер у меня будет одна партнерша.
— Надеешься, но не уверен?
— Ну, я не знаю, кому ты отдашь предпочтение в белом танце.
— Ладно уж, не кокетничай, знаешь, что выберу тебя.
С этим словами Оксана, пользуясь полумраком зала и большим количеством танцующих, рукой погладила через брюки его член. Тот не замедлил спружинить. Оксана убрала руку с перца Глеба, прижалась грудью и бедрами к мужчине и горячо заговорила:
— Пойдем в коридор. Помнишь, однажды, во время танцев мы там уединились на скамье. Там было темно и хорошо.
Они тихонько выскользнули из зала и прошли в темный коридор, нашли скамейку и сели на нее. Оксана чуть отодвинулась и полулегла, голова ее пришлась как раз на бедра Глеба. Он начал поглаживать ее груди через одежду, наклонялся и целовал ее в губы. Оксана не противилась, она как бы подавалась навстречу его ласкам. Глеб осмелел, залез ей рукой под юбку и гладил ее ляжки. Из груди женщины вырвался стон. Мужские ласки становились все смелее, ладонь Глеба крепла. Оксана, тяжело дыша, попросила:
— Пойдем лучше в класс. Возьми меня там.
Глеб прихватил швабру из туалета, чтобы рукояткой заклинить дверь. Свет в классе включать не стали, все и так хорошо освещалось уличными фонарями. Осыпая Оксану частыми поцелуями, Глеб начал раздевать ее, а она, в нетерпении, стала раздевать его. Он и она ласкали друг друга руками и губами, его дружок окреп, и она с удовольствием проводила по нему ладонью. Глеб положил свой пиджак на стол, Оксана засомневалась:
— Не испачкаем?
— А мы аккуратненько.
Она легла на спину, задрав свои стройные ножки, согнув в коленках, разведя ляжки. Глеб, стоя, встал меж ее поднятых и разведенных ног, захватил их руками, ласкал животик, грудки, ляжки, целовал киску и животик. Оксана извивалась под его ласками, тяжело дыша и постанывая. Член мужчины превратился в сталь, в здоровенную твердую палку. Наконец, член скользнул в щелку. Женщина тихонько вскрикнула и начала подмахивать. Глеб понял, что долго он не выдержит и прольется в ее цветок раньше, чем хотелось бы. Он подхватил Оксану на руки, сел на стул и усадил женщину сверху в позе "Пассажиры с детьми". Глеб приподнимал ее вверх и насаживал на кол, она с удовольствием подчинилась этим движениям и оказалась умелой наездницей. Через некоторое время он поставил ее на пол, придвинул два стула спинками к столу, попросил ее встать на коленках на стулья, лицом к столу, задом к Глебу, и вошел в нее сзади. Он легонько прихватывал губами ее ушки, покусывал плечи и урчал, подражая животным. Ответом ему были сладостные стоны. Ей было трудно двигаться в таком положении, она как бы вся раскрылась навстречу, отдалась, а он трахал ее, как самец трахает самку, прижимаясь к ее спине и ягодицам. Она почувствовала по ускорению его движений и по силе его ударов, что он скоро кончит. Оксана забилась в его руках, они достигли оргазма почти одновременно.
Мужчина и женщина, разгоряченные бешеной скачкой, сидели на стульях, покуривали, обменивались поцелуями, ласкали друг друга. Он дал ей носовой платок, она вытерла его инструмент и протерла свой растраханный цветок, но он сочился и сочился, и ей приходилось вновь и вновь пользоваться платком.