Поднимаясь по лестничному маршу на четвертый этаж, оглядываясь на Вадика сверху вниз, Тамара потаенно улыбалась, а внутри ее плескался тайный восторг от очередного предстоящего испытания, обреченного падения в сладострастную бездну. И это падение ее пугало, влекло и завораживало.
Остановившись у квартиры №36, она суетливо искала ключи в замшевой сумочке. Вадик стоял пролетом ниже и снисходительно ждал, когда Тамара отворит дверь.
"Колупаешься, как клуша, — недовольно сопел он. — Сейчас кто-нибудь из соседей выйдет и нас засекет… А если она забыла ключи? К кому я ее потащу, на ночь глядя? К Лехе Хмелеву?"
Ключи нашлись и зашелестели в замочной скважине. В коридоре вспыхнула люминесцентная лампа. Скользнув, как змея, назад, Тамара на два замка заперла входную дверь. Защелкнула ее на верхний английский замок и оставила большой ключ в замочной скважине нижнего врезного замка. Она повернула его так, чтобы снаружи дверь другим входным ключом открыть никто не мог. Переводя дух, прислонилась спиной к двери.
"Что встала? — мысленно обратился к ней Вадик. — В зобу дыханье сперло?"
Тамара медленно стянула с себя пальто. Протянула его Вадику.
Вадик повесил его на крючок вешалки в прихожей. Тамара, обречено вздохнув, опустилась на низкую "галошницу", в которой хранилась обувь, стала стягивать с себя осенние сапожки. Извлекла мягкие цветастые тапочки. Придвинула к ногам Вадика Сережины тапочки, которые покоились в углу прихожей.
"Пока ты делаешь все правильно, — отмечал про себя Вадик. Он повесил на крючок поверх своего пальто шелковый черный шарфик с желтыми круглыми пятнами, берет, стал разуваться. — Она снова наставляет рога моему другу! — покачивал головой Вадик. — В который раз! Это возмутительно! . . "
Как заранее настраивал партнер, Тамара все делала молча.
В шкафу Сережа освободил для Тамары полку, на которой хранились ее личные вещи — мохнатое, голубое, длинное полотенце, которое она привезла из общежития, белый махровый халатик, домашние брючки, пара кофточек и юбок, трусики, два бюстгальтера. Они поддерживали у окружающих иллюзию их брака.
Обстановка в однокомнатной квартире общей площадью в тридцать два с половиной квадратных метра была скромной. В коридоре, кроме вешалки для верхней одежды и "галошницы" для обуви, стояло трюмо с прямоугольным зеркалом. В него было удобно смотреться хозяевам или гостям квартиры, когда они одевались или раздевались в прихожей.
Тамара включила в комнате люстру из пяти ламп с желтыми плафонами. Вадик бросил на нее недовольный взор. Тамара защелкала клавишами выключателя, оставив гореть две лампы. Вадик поморщился. Подошел к дивану и включил бра. Вырубил свет на люстре. Комната погрузилась в полумрак.
В глубине комнаты, у стены, покоилась раздвижная кровать-диван, на которой обычно спал Сережа. Над ее изголовьем крепилось бра с висюльками из искусственного хрусталя и чеканка с изображением русского витязя. Воин в кольчуге, в шлеме, прикрывая торс щитом, грозно заносил над головой меч, угрожая сокрушительным ударом противнику. За воином угадывалась зубчатая стена древнего русского города. За стеной маячили маковки церквей.
Миролюбов усмехнулся, глядя на чеканку над изголовьем.
"Ты кого защищаешь, молодец? Тех, кто ложится на эту постель? Или ты хочешь раскроить череп тем, кто предается здесь греховному соитию? Терпимее надо быть, воин, терпимее", — обратился Вадик к изображению витязя на чеканке.
Тамара рылась в шкафу, в котором располагались отделения из шести ниш с полками для хранения белья. Нашла свое мохнатое полотенце и отнесла его в ванную. Открыла вентиль крана на никелированном смесителе. Струя воды побежала в ванную. Взяв в прихожей сумочку, Тамара направилась на кухню.